Практикуясь, я стараюсь не выделять стихии, но все-таки вода - это моё. Она дарит мне силы и спокойствие. И по характеру, я близка именно к воде, упертая, везде найду выход, спокойная, но сильная и опасная.
В очередной раз, изменив структуру, я заметила, как вода начала покрываться тонкой корочкой, которая постепенно уплотнялась. Кажется, получилось. Но порадоваться успехам мне не дали. В дверь постучали. "Моя избушка в последнее время становится популярным местом для вечерних посетителей, прошло чуть больше недели, и вот опять кто-то пожаловал", мелькнуло в голове, "Может трактир открыть для потерявшихся путников? Так и назову "Потеряшка"".
Отворив дверь, я охнула. На пороге стоял Ник. "Неужели те видения...да нет!", прогнала я назойливые мысли.
- Здравствуй! Можно зайти? - улыбнулся Ник.
- Привет! Ты какими судьбами? - спросила я, а сама подумала "Видимо теми, что и вода наворожила... так, уйдите, противные"
- Ехал обратно, решил тебя проведать и еще раз поблагодарить. Я тебе кое-что из Лирии привез, - сказал он, доставая из сумки увесистый сверток.
- Что это?
- Открой.
Я аккуратно развернула бумагу и увидела разноцветное множество конфет, всяких разных, начиная от леденцов на палочке и заканчивая шоколадными зайчиками с фруктовой начинкой.
- Сладости! - радостно вскрикнула я. Здесь в Склоках это роскошь, которую я не могу себе позволить, даже несмотря на всю свою любовь к сладкому. Та что уж там говорить, после того как я ушла из родительского дома, я всего лишь один раз купила себе золотого петушка и то в честь своего двадцатилетия.
- Спасибо,- будто окрыленная, я кинулась к Нику и обняла его. Трудно описать мой восторг, было настолько приятно, что я еле сдерживала слезы. - Ой, да ты холодный. Садись ближе к печи, я сейчас чай сделаю.
За чаем Ник рассказывал мне о Лирии, об уникальном строении этого города в виде спирали, об уютных домиках с красными крышами и узких улочках, которые сходятся в одну центральную точку, на которой располагается главная базарная площадь и городская ратуша. Описывал местный быт и развлечения. Но для чего он туда ездил, так и не сказал...
- А где ты живешь? - спросила я, когда парень закончил свой рассказ.
- В Мирославле.
Мирославль является столицей нашего государства Волии. Склоки находятся примерно посередине пути от Мирославля до Лирии. На лошади дорога займет день. Кстати, о лошади.
- Ты ко мне как добрался-то?
- По твоей тайной тропинке в лесу. Лошадь оставил в трактире, о котором ты говорила, снял там номер на ночь, и затем пошел к тебе.
Я чуть не поперхнулась чаем.
- Ты пошел по проклятой тропинке? Один?
- Ты мне не говорила, что она проклятая. Ты сказала, что она быстрая.
- Ты отчаянный. Несмотря на то, что она вдвое сокращает путь, никто не решается по ней ходить, даже со мной... нет, не так, тем более со мной, - усмехнулась я.
- А что с ней не так?
- Это началось давно, ещё до того как я сюда пришла жить. Раньше это была обычная дорога, по которой все спокойно ходили в лес и обратно, а затем там стали появляться ведьмины круги, которые заманивали в себя людей, и, вытянув из них всю жизненную энергию, убивали. Местные стали протаптывать новые тропки, обходя это место далеко стороной. Когда я сюда поселилась, меня предупреждали, чтобы я не пользовалась этой дорогой. Но она ведь такая удобная, ведет прямо от моей избушки до селения! Вот я и пошла ее проверить. Максимум, что я смогла сделать, так это разорвать энергетические потоки, подпитывающие круги, - тут я запнулась, увидев, что парень немного хмурится, стараясь понять, о чем я говорю, - ну, не суть важно. Сейчас они недействующие, но кто знает, вдруг тот, кто их создал, вернется и снова подключит?
Я не стала вдаваться в подробности и рассказывать то, о чём поведали мне в своё время Тени. Оказывается, до меня в этой избушке жила пожилая ведьма с молодой и очень красивой дочерью. Мать оберегала свою девочку как зеницу ока. Но, не смотря на всю опеку матери, девушка влюбилась в местного юношу. Но парень разбил ей сердце. Отчаявшись, девушка покончила свою жизнь самоубийством. В горе мать прокляла тропинку, ведущую до её избушки, а сама бесследно исчезла. С тех пор все, кто шел по этой дороге, попадали в колдовские сети ведьминых кругов. Поговаривают, что тот парень был первой жертвой.
- Да, - протянул Ник,- оказывается, находясь в неведении, можно оказаться таким храбрым.
Я засмеялась. С ним было так легко. Он разговаривал со мной как с обычной девушкой, без предрассудков, без осуждения и презрения.
Мы еще немного пообщались, я рассказала ему историю с дворовым и дедом Сёмой, которая закончилась подробной лекцией о различиях между домовыми и дворовыми. Но на мою идею о том, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, и вызвать эту забавную парочку, последовал вполне логичный отказ. Эх, а жаль.
Ник ушел далеко за полночь, сказав, что еще одной ночи на лавках его спина не выдержит и уж лучше попасться в круг, чем потом весь день с ноющей спиной ехать верхом на лошади. Чтобы Ник не потерялся в лесу, я создала для него небольшой комочек света, который и путь осветит и выведет из леса прямо к главным воротам. Сиё творение я назвала "Маячок". Вот такая очень простая в плетении, но очень эффективная штучка.
* * *
Наступила зима. Снег шел, не переставая, укутывая пушистым одеялом, все в округе. Да что уж там говорить, мою избушку он не просто укутал, а завалил так, что через маленькое окошко невозможно было рассмотреть, что творится во дворе. Так дело не пойдет. Я уже хорошо освоила метод превращения жидкости в лёд, видимо, пришла очередь браться за обратный процесс, а то с такими темпами, я вскоре просто из дома выйти не смогу.
Мысли о Нике не давали мне покоя. Впервые за все время жизни в лесу, я почувствовала себя одинокой. Хотелось снова увидеть его глаза, услышать голос, ощутить его энергетику. В груди что-то непривычно щемило.
Я всячески занимала себя различными делами, стараясь меньше думать о синеглазом парне. С приходом зимы, на мои зелья резко вырос спрос, поэтому большую часть времени я проводила около печи, варя настойки от простуды и просто укрепляющие здоровье микстуры.
Голодная пора давала о себе знать. Медяка, вырученного с одной колбочки зелья, хватало на полбуханки хлеба, которую я старалась растянуть на неделю. О свежем молоке и мясе пришлось забыть.
Но все же в конце декабря меня ожидал приятный подарок. Я долго рассматривала своего гостя, не веря собственным глазам, но такая знакомая энергетика, исходившая от человека, твердила о реальности происходящего.
- Ник! Ты что снова по дороге в Лирий потерялся? - пошутила я.
- А как тут не заблудиться, замело всё, идешь по тропке и не поймешь, проклятая она или нет.
Я усмехнулась.
- Это, кстати, легко определяется. На ведьминых кругах снег сразу тает, там не будет сугробов.
- И откуда ты все это знаешь?
- А ты поживи в лесу и не такое увидишь! - отмахнулась я, не рассказывать же ему о своих подружках?
Как же мне приятно было услышать, что он приехал специально ко мне. В груди вдруг стало так тепло и спокойно. А в сердце затаилась надежда... Глупая, глупая, уходи прочь, куда мне до него-то? А она не слушалась и росла, постепенно затмевая голос разума...
- Расскажи мне о себе,- попросил Ник, когда мы, сидя около печи и попивая горячий отвар, отогревались после долгой прогулки, которая завершилась метаниями снежков друг в друга и валянием в снегу.
- Да нечего рассказывать. Живу в лесу, варю зелья и гадаю незнакомым путникам.
- Так же было не всегда?
Я посмотрела на пламя в печи, отведя свой взгляд от парня. Больно вспоминать.
- Раньше я жила в родительском доме. Мои отец и мать люди старых устоев не допускали того, что бы их дочь занималась ворожбой. За любое проявление колдовства меня наказывали. Но я не могла идти против своей сути. И, как только мне исполнилось восемнадцать, я покинула отчий дом.