Кивнул, соглашаясь с такими тезисами.
— Когда я рассказывал о страшных карах, грозящих даже не лжецам, а всему Дому, главе, который посмел назваться «Истинным», его предкам, то надо мной смеялись. Нет, конечно, не в лицо, на такое духу ни у кого не хватило бы, но в разговорах между собой постоянно. Называли все сказками стариков, глупыми россказнями и легендами замшелой древности. Спорили же в открытую, доказывая, что все Старые Кодексы — пережиток времен, потому что в противном случае, никогда бы наш мудрейший Император не утвердил Новые, которые все больше приближаются к простым законам государства. И спрашивали, готов ли я поспорить с ним? К сожалению, сегодня для подавляющего большинства Истинные — это всего лишь самые влиятельные и богатые Дома Империи, в результате возникает ложное впечатление, что только в этом и есть сила настоящих аристо. Такого же мнения придерживается зачастую и большинство оставшихся настоящих носителей столь гордого звания. Что объясняется просто. Не они взяли в руки штандарты, окропив их кровью, а далекие-предалекие предки. Отношение же к истории, знание даже в рамках собственного Дома… Ты мог наблюдать сам. Что говорить, если всеми силами с высочайшего одобрения закрепляется в сознании миф — клясться на крови можно только в самых крайних случаях. Якобы из нее пропадет искра Кроноса! Вдумайся, Кроноса, а не Творца! Честные клятвы представляют угрозу для самой души поклявшегося… Невероятно? А как получилось, что Верховный, в прошлом аристо, но возглавивший пантеон, вдруг стал отцом и матерью всех аристо? Не находишь удивительными такие выверты сознания? — вопрос был обращен уже ко мне, как и пронзительный взгляд.
Собеседник говорил о наболевшем.
Главное не вспугнуть.
— Нет, не нахожу. И ты, эрлглэрд, не ищи здесь логику. Как говорили древние, где есть слепая вера, даже в безбожие, никакие факты не откроют глаза фанатикам. Они будут их игнорировать, затыкать уши, ссылаться на невнятное, апеллировать к своим домыслам и сыпать грязными ругательствами в ответ. И в девяносто девяти десятых из ста ты будешь разговаривать с глупцами, возомнившими себя средоточием мудрости. Это есть идиотия. Болезнь. И как всякая дурная, она очень заразна. Результат ты видишь лишь по одной причине, потому что у тебя есть иммунитет — это здравый смысл и живой ум. Ты — настоящий аристо.
— Да, так и есть…
— Выходит, твои домочадцы испугались возвращения времен тех «сказок», — сделал акцент на последнем слове, — о которых слышали от тебя? И связали все со мною. Уничтожая древнего, они ожидали, что и наследие аристо вместе с ним исчезнет? — озвучил я всего лишь один из выводов, лежащих на самой поверхности. Для работы этого должно хватить, но посмотрим, если нужно — добавим.
— Вероятно. Но выясню. Сейчас давай снимем купол, я отдам необходимые указания.
— Хорошо.
От главы улетело, чтобы всех фигурантов задержали, вплоть до применения к ним жестких методов. После восстановления над нами защиты от прослушки и возможного чтения по губам, мы продолжили беседу. Первым вопрос задал я:
— Но на что они рассчитывали? Ты садиться за стол Ста без штандарта не станешь, а еще здоров и крепок, да и среди них, как я понял, не имелось наследника.
— Это я тоже выясню, — логично, что Триан не стал говорить о проклятии, похоже, его поездка в царство Мары не за горами. Вот и начали суетиться наследнички. И припекло, а еще тут живое свидетельство правоты патриарха.
— Тогда ответь, я перед собой сейчас я вижу одного из лучших представителей аристо, что мне встречались за последнее время, так почему сам не воспользовался правом ступить на Аллею? Достойные дела — достойная награда.
— Не сочти мои слова крамолой, а всего лишь объективной оценкой реальности. Ты очень многого не знаешь, глэрд, так как пробудил кровь совсем недавно, на дикой окраине, далекой от Великого Арса и тех интриг. Все дело в вере. Моей вере. Помимо многих и многих достоинств, как и личной силы, превосходства над другими, ты должен истово верить в Империю, — опять пауза, Триан пытался сформулировать предельно четко свою мысль, при этом пройти по тонкой грани между нарушением табу и обозначением проблем, — Я же слишком о многом ведаю, и я не верю в то, что сегодняшнее государство вырастет в нечто подобное могучему древнему. Не верю. Несмотря на это, я делаю для ее возрождения все. Иногда у меня возникает ощущение бессилия, что ни в чьих силах предотвратить падение и нашей. Или превращение ее во что угодно… но не в ту. Я трезво оцениваю силы. Да, укрепляю как могу свои владения… Но как уже говорил, их территории суровы. Множество рудников, где добываются самые разные металлы от золота до железа — с одной стороны, богатства. Но у меня нет возможности без поставок извне накормить население, даже обеспечить его стабильный рост без притока из других мест. Как уже говорил, врагов не счесть, а это постоянная убыль. Знаешь сколько раз я пытался вырастить истинные древа? Больше десятка. Усилий и средств для добычи тех шестидесяти четырех зерен было затрачено столько… Можно было минимум два раза отстроить отстроенное и сделать сделанное. Диверсии, саботаж, за которыми стояли не только эльфы, но и аристо. А щупальца этой гидры тянулись и тянутся очень высоко. Очень! Так что… Не вышел бы я со штандартом. В свете же последних событий, этой веры остается еще меньше. Мы на пороге больших перемен, и вряд ли они пойдут на пользу Империи.
— Почему? — и чувствуя, что тот взвешивает говорить или нет мне нечто важное, решил ускорить процесс, — Можем поклясться на крови друг другу.
— Это выход…
Ритуальная взаимная клятва, что полученные сведенья мы не станем использовать друг против друга и наших Домов, конечно, с многочисленными уточнениями и дополнениями, заняла не меньше пяти минут.
— Все дело в Винсенте Шумаре, точнее, той буре, которую он походя создал, — вновь промочив горло, неспешно начал рассказывать Триан. Выдержка у старика — всем бы такую! Ведь больше всего он хотел сейчас рвать, метать и разбираться с домочадцами, но чувство долга некому делу он поставил выше, — Первая атака, действительно, нанесла ощутимый урон последователям Раоноса, обезглавила партию желающих воскресить проклятого Ригмара среди аристо, ударила по эльфам — яростным приспешникам пути их Возвышения за счет крови аристо. Много кто имелся в этом кубле под Великим Арсом. И вроде бы все логично. Служители Кровавого издевались над архиличем, страшно унижали его по воле своего господина, вот он и ответил, когда представилась возможность.
Я молчал, смотрел внимательно, как и слушал.
— Затем он отчего-то обратил внимание на Гронхильд, обычный курортный город. Заштатный населенный пункт, пусть и на побережье, но не на слуху, в отличие от других, где опять обитали враги Шумара в количествах больших на порядки. Но именно в этой средней руки житнице собралась в момент атаки большая часть из тех, кто представлял партию ратовавших за старую Империю. Насколько они были влиятельны? Могли позволить себе выступить даже перед Императором, против присваивания званий Истинных без получения штандартов; требовали ужесточить наказание за поклонение лживым богам, как и придать анафеме всех, кто пусть и не приносил лично жертв Раоносу и Оринусу, последнему на алтарях, но пользовался их дарами — камнями душ и Слезами Нирна. Ратовали, например, чтобы абсолютно все дети именитых Домов проходили Ледяной путь или за такие же права, какие в Империи имеют нелюди и люди из других государств, которые часто более обширны, чем у наших граждан. И это факт. Много продвигали отличных инициатив, должных пойти на пользу государству. Борьба в последние лет пять-шесть стала напоминать толчение воды в ступе. В Сенате обсуждались законы, принимались, их заворачивал Совет Ста, как вариант, отправлял на доработку Император. И лучшие представители той партии в Гронхильде хотели тайно обсудить дальнейшие планы, как и общую стратегию. Теперь из-под ног «староимперцев», выбита почва и, скажу больше… у них отрезали голову. И можно было бы говорить, что архилич бил по площадям, но в столице лесных светлых эльфов — Великом Андарэле, несмотря на нападение на правительственный дворец, наибольшие и невосполнимые потери понесла группа, которая непримиримо относилась к Раоносу, а также к последователям пути Возвышения. Выступали они всеми силами и против «Слез Нирна», и «Камней душ», как и требовали не лезть в дела Империи столь нагло, призывали начать выполнять и свои обязательства перед ней. Не ищи в их действиях любви к нам — это голый прагматизм и инстинкт самосохранения. Кто бы что не говорил, но остроухие помнят кем они были. Пусть многие из них и поверили в собственные же мифы о первородности и даже о победе в последней Закатной войне, но страх умеренных все же пока преобладает… А может лишь преобладал и исчез с жертвами Шумара. Эти эльфы боялись, что слишком резкие действия Леса спровоцируют людей на полномасштабный ответ.