Хорошо.
Красавица тем временим взяла в руки папку синего цвета, не обратив внимания на почти обнажившуюся грудь, до этого бы стрельнула глазками, закрывая ее, еще и засмущалась наиграно. Тут же не заметила, а ранее проделывала такие финты специально.
— Следующая группа — пока в нее внесла четыре учреждения. Два находятся непосредственно под патронажем герцога, один под Великим Домом Миррэ, последний приют курирует Дом Пасклей, и он далеко не самый худший в данном списке. Обстановка, конечно, не такая, как у эльфов, но тоже уровень приличный. В них дети отбираются в первую очередь по магическому потенциалу, в приоритете физическое развитие. В заведениях царит довольно серьезная дисциплина, но это логично — они все с военным уклоном, строгий режим содержания, каждая минута у воспитанников занята. Кормят их отлично, одеты нормально, проживают пусть по четыре человека в комнате, но не по двадцать-двадцать два в одной. Здесь администрация довольно неохотно шла на контакт, особенно не желала разглашать данные о воспитанниках, но связано это с тайной Домов. Выпускники затем, в большей части, становятся их верной опорой, и разглашение таких сведений чревато. В трех удалось за взятки добыть списки, лишь в одном герцогском не смогла найти выходы на нужных людей. Однако сейчас появились варианты, — вопросительно посмотрела на меня, больше ожидая похвалы, но присутствовала и опаска.
— Ты молодец! Поступила правильно. Не зря я тебя выбрал, потому что ты не только женщина ослепительной красоты, но и Творец не обделил тебя живым умом. Крайне, крайне редкое сочетание, — искренне отметил заслуги я, в ответ ощутил радость и горделивость.
— И третья категория, — здесь Анья нахмурилась, позитивные эмоции сменила бессильная даже не злость, а злоба из разряда лютых, но она быстро справилась с собой, продолжила нарочито спокойным тоном, — Там очень печальная ситуация. И это мягко сказано. Дети банально не просто недоедают, они зачастую голодают; условия содержания скотские — всюду грязь, спят часто на голых досках; одеты, словно оборванцы; телесные наказания применяются повсеместно и за любую провинность. Большую часть времени воспитанники предоставлены сами себе. Нет приличных наставников, ими выступают в большей мере пьяницы, забулдыги, опустившиеся на самое дно. Выяснила, привлекают их только по одной причине, они безропотно ставят свои подписи в ведомостях за смехотворный процент от положенного жалованья. Это не касается учителей истории, а также преподавателей эльфийского языка, которые знакомят детей с культурой и обычаями этих народов. Они имеются в каждом заведении, но их услуги оплачивают «Листья Великого Леса». Кстати, на конкурсной основе некоторых ребят забирают в приюты первой категории. Именно в них проводятся различные состязания, чтобы выявить лучших, после чего воспитанники рассказывают всем о той жизни, что дополнительно подстегивает к учебе многих. Большинство мечтает оказаться там.
Подход остроухих мне нравился все больше и больше. Молодцы. И, насколько было известно, на территориях государств эльфов остальные разумные, в том числе и имперцы, имели крайне ограниченные права. Как и не могли невозбранно путешествовать по тем землям. Для посещения были открыты всего несколько городов, и даже в них многие иностранцы не имели возможности покидать «гостевые» кварталы. В королевствах гномов ситуация идентичная. Эти и другие мысли пронеслись стремительно, сам же задал вопрос:
— Выяснила причины, почему все так сложилось?
— Воровство, — меня окатило настоящей яростью, исходящей от женщины, — Банальное воровство! Знаешь, глэрд, я даже представить не могла такого уровня коррупции. Из казны Империи выделяются огромные средства на приюты, интернаты и другие подобные заведения. Аринор тоже немало вкладывает. Для высших эшелонов власти, несмотря на порядок сумм, деньги все же незначительные. На том этапе все находится под контролем великого герцога и его Дланей. Однако уже на уровне графств в них запускают жирную лапу казнокрады, но отщипывают приблизительно четверть. От оставшейся суммы больше половины исчезает в баронствах! Какие-то жалкие чинуши, мелкие твари, воруют больше, чем наверху! А до самих учреждений доходит хорошо, если пятая часть от положенного им. Из нее уже кормится, как может, руководство непосредственно приютов. Экономят на воспитанниках! И они же страдают! Большая часть детей живет впроголодь! Обучение проводится крайне отвратительно! — вновь повторила вроде бы уже озвученное, чуть помолчала, тон заледенел, — Но главы заведений этим не ограничиваются. Используется труд воспитанников, фактически, рабский. Много разного вскрылось даже без тщательного расследования. Я отметила все в отчетах. Там такое… такое творится! Ты не представляешь… Эти паскуды, назвать их разумными не поворачивается язык, не только воровали, но и организовали в том же Еннархалде сдачу в аренду воспитанников в публичные дома! Публичные дома!.. — повторила, помолчала. Ее эти проблемы трогали по-настоящему, — И это я проинспектировала только часть приютов для благородных! Что происходит в заведениях для детей обычных разумных, пока даже представить не могу, но мысли нерадостные, — чувства сопереживания, ни капли ненаигранная лютая злость на воров и воспитателей.