— Покушение, которое провалилось.
— Можешь назвать имена виновных и каким образом они пытались убить тебя?
Стало окончательно понятно, зачем Триан искал этой встречи. Крысы. И судя по глубинным эмоциям он уже понял, кто выступил не по его воле, даже вопреки ей. Сложил. А мои слова стали практически последним доказательством и приговором. Еще я с огромным сожалением отметил безупречное умение собеседника владеть собой, судил по той палитре дичайшего гнева, который тот сдерживал легко, но при случае готов был отпустить его на волю. Пройденная им школа практически ничем не уступала моей, однако у меня имелось преимущество — я умел вызывать нужные эмоции, настраиваясь на какой-либо разговор и в его процессе. И не скрывал их, часто играл на том, что пытался такое неумело проделать, чем приводил врагов в восторг. Хотя у Триана тоже мог быть и глубинный пласт…
Мгм.
Дополнительно, теперь он не хотел упоминать вторую причину. Очень. И становилось понятно почему — это и сор из избы, и желание лично разобраться во всех деталях.
Я не только анализировал состояние визави, но и собственное. Отметил абсолютно иной ранг восприятия чужих даже не эмоций… Здесь все было глубже… И похоже понял причины. Умение «ощущать живых» переплелось с полученными навыками от силы и крови Ариана, вполне возможно, наложилось на другие закладки, например, татуировки Скупого звездочета, умения владеть праной, которая пронизывала вокруг все, и званий божков. Совсем, как с мертвецами. А взаимодействие с последними происходило гораздо выше уровня архиличей, что говорить про некромантов или темных колдунов?
И основной вопрос, как разобраться со всеми изменениями с собой, но не открыться ни перед кем? Для чего? Для коррекции курсов развития в правильном направлении. Как вариант, стереть память доктору. Вот еще одна цель — найти специалиста.
Все мысли промелькнули в пару секунд, пока я делал вид, что находился в глубочайших раздумьях, делая глоток прилла. Затем произнес так же спокойно, как и визави:
— Обязательно, но ты говорил про две причины, не озвучишь вторую?
Точно, он не хотел и уже жалел, как сам загнал себя в ловушку, построив изначально беседу таким образом.
Вновь длительная пауза. Оценивающий пронзительный взгляд, словно собеседник решался на нечто большее, чем озвучивание причины, я не упустил из внимания и быстрый взгляд на «Разящего», наплечник и плащ — подарки Императора. Интересно…
— Хорошо, — наконец чуть улыбнулся Триан, — Твоя фраза: «Мертвые не умеют хранить секреты, свидетель им эрлглэрд Ронл», возродила давно утерянную надежду, что убийцы моего близкого друга и соратника станут известны. И его смерть, как предполагал, несмотря на заверения в обратном — не естественный ход предопределенных событий, а именно происки врагов. А я поклялся, что он будет отомщен. Кем бы злодеи не были, они умрут страшно. И Гратис покажется им Илайским побережьем. И готов заплатить за эту информацию очень дорого. Клянусь кровью! — пламя засвидетельствовало честность, — Хотя уже очевидно, что это звенья одной цепи, а все недавние события прольют свет на прошлые.
Он не стал скрывать выводы. Впрочем, не бином Ньютона, требовалось всего лишь обрести отправную точку, а дальше элементарная логика и немного информации, кто и где находился, и где они могли со мной пересечься. И опору старый дракон сейчас заполучил. Но все же решил идти дальше… Связал со мной какие-то уже другие планы? Ведь не зря промелькнуло: «Кем бы они не были». Значит, определился с личностями киллеров.
И что потребовать взамен?
— Тогда слушай… — пересказал ему историю с отравлением без упоминания противоядия и дерзкого родственника. Теперь мои мысли, что его использовали в своих играх молодые Драконы в качестве прикрытия, обрела под собой реальный базис, а не только теоретический. Ведь именно он устроил и тотализатор, и всем заинтересованным рассказал про мою скорую поездку к Маре, а свели его с виночерпием, скорее всего, люди Серебряных, никак с ними не связанные. Яд же реальных отравителей абсолютно не оставлял следов. Сами они в любом случае остались бы в тени.
Собеседник не перебивал. С задумчивым выражением оглаживал короткую серебряную бороду указательным и большим пальцем, но внутри него все клокотало. После моей клятвы на крови опять воцарилась тишина.