— Именно для этого я здесь! И…
— Знаю. Знаю, Сен’Орнг. Но у нас возникла проблема взаимопонимания. Если ты не признаешь вину своего дерзкого раба, если не выплатишь виру, то уходи сразу и молча. Я буду глух, нем и слеп к твоим потугам донести до меня что-то, как и не приму их во внимание. Клянусь кровью! Я неподвластен напрямую Весам, я не служу им. Я — смертный! И говорю с тобой так, ибо ты этого достоин. Именно ты не вышколил своих жалких прислужников, ты не обучил их почтению и правильному разговору с высшими, пусть они и смертные разумные. И такой беспредельной наглости я давно не слышал. Необоснованная дерзость всегда нуждается в наказании, дабы пресечь Хаос, он и есть проводник Бездны. Оспоришь?
Конечно, убить меня существу напротив легче легкого и проделать все невероятным количеством способов, и крайне, крайне болезненных. Для таких сил, включая богов, это проще, чем надоевшего комара человеку прихлопнуть. Посланцу не требовалось даже шевелить бровями, обращая меня в пепел. Мысль… Хлоп!.. И назойливый чрезмерно дерзкий москит размазан между ладоней. Но… Вот именно, я сделал все возможное для появления везде этого пресловутого и вездесущего для них «но», зачастую выраженного в коротких, емких вопросах. Например, кто тогда выиграет и к чему это приведет?
Эмоции же выпускались наружу подобными разумными только тогда, когда те не мешали, а способствовали достижению целей. Воздействовали правильно на смертного. С высшими силами в большинстве случаев можно было отбросить велеречивость и пафос, говорить прямо, не отклоняясь от сути. И так было бы верно и правильно, если бы они и я существовали в сферическом вакууме, как и не имелось горящей крови аристо.
Отсутствие у меня болевых точек приводило к тому, что им приходилось договариваться и мечтать о переменах, когда станет возможным отомстить за свою боль от осознания бессилия.
Бездна же сейчас сыграла не как думал Вестник — на его стороне, запугивая буйного окончательно и приводя его к покорности, а на моей. Ее решительность демонстрировала всем причастным, что чем дольше они станут тянуть время, торгуясь со мной, а попросту, как говорил всегда дед — «телиться», тем больше вероятность крушения всех планов по воскрешению Ригмара и воплощению в жизнь неких глобальных замыслов. Других же страшил приход этой страшной и чуждой силы на земли Тьмы и Хаоса.
Тварь же, уверен, имела некие договоренности с братьями и свои ограничения, которые, как и далекоидущие планы, являлись дополнительными слабыми сторонами. Такое простое знание позволяло мне поступать так, как я поступал. Пока безнаказанно. Им всем нужно было принудить меня к определенным действиям, а не просто уничтожить.
Да, тупые гумми бы подумали, что божки обеззубели, так как их собственный инфантилизм не позволял даже в мысленных экспериментах выйти за рамки: «хочу здесь и сейчас!». Конечно-конечно, все вокруг стали добрыми и покладистыми, я же поддался общей идиотии. Высшие помимо того, что могли держать свои настоящие эмоции в узде, обладали возможностью ждать бесконечно долго, что для смертных аргумент из аргументов, к нему шла в довесок хорошая память, если не абсолютная.
И я был готов поставить все свои капиталы против гнутого медяка, что даже Оринус, стоит только измениться обстановке, заставит за все заплатить огромную цену, даже за дерзкие слова. И абсолютно неважно, стану ли на него с этого момента работать бесплатно и сколько всего в итоге хорошего сделаю — на окончательный расчет такие факторы не повлияют. Поэтому брать нужно со всех столько, чтобы затем не было мучительно больно.
Да, о Бездне мне мало известно, однако, если бы не имелось сдерживающих факторов, то она не устраивала бы вокруг меня никаких танцев с бубнами, шарами, тенями и прочим зоопарком, не уничтожала людей и ценное имущество.
Пауза затягивалась.
Я невозмутимо молчал под сверлящим взглядом Хранителя.
Наконец.
— Чего ты хочешь? — пророкотал визави. Молодец.
— Справедливую виру. Ты предоставишь мне знание о законах, которым подчиняются боги, я должен видеть Весы при заключении сделок с ними, а также насколько нерушима данная ими клятва. Кроме этого, твой паскудный мрок снес мои ментальные щиты, пусть мой разум и стал для него непреодолимой преградой. Так вот, они должны быть восстановлены в полной мере, ты же наделишь меня и всех членов моего Дома дополнительными, еще мощнее. Проведешь их как умение. Все это должно сохраниться в тайне. И дерзкий раб должен быть наказан, страдать и каяться в содеянном, служить назиданием другим, — на последнее условие мне плевать с Высокого Томми, но такой финт демонстрировал еще одну важную грань древнего аристо. Она очень пригодится им для прогнозирования моих поступков.