— А если ты не выполнишь уговор?
— Как? Мы же его заключим перед Весами, которые, кстати, я теперь вижу, — «вижу» неправильное слово, скорее ощущал в какую сторону перебор, прислушиваясь к проговариваемым условиям.
— И как я мог забыть? — Сен’Орнг неожиданно совсем по-человечески хлопнул себя по лбу ладонью, — Значит тебе ведомо, что ты назначил цену в два с половиной раза больше, нежели, чем стоят твои труды. И тебе не стыдно выкручивать нам руки?
А что делать?
— Дорога ложка к обеду. Уверен, едва только ты восстановишь бег времени и это станет мизером. Потому что возникнет окно возможностей у вашего вечного противника. Но сейчас вопрос в другом, готовы ли вы жертвовать сами за мир Аргасса? И так ли он ценен, когда на кону стоит нечто ваше, а не жизни смертных разумных? И ты согласился изначально на все мои требования, но после возвращения к жизни Проклятого… И вот я думаю, браться ли мне вообще за это дело. Поэтому от него напахнуло тленом и гнилью, едва ты открыл рот и заговорил о чрезмерности. Уж не задумал ли ты недоброе, например, обман? Тем более, я так же вижу, что ты очень мало теряешь при нарушении своих обязательств.
Уверения и заверения в чистоте помыслов, затем проговаривание всех ограничений, как и хранение тайн. В общем, рутина. Сделка с Хранителем, если убрать из внимания все протоколы безопасности, сводилась к простому: я воскрешаю Ригмара при помощи жезла Антонио де Тисса за оговоренную плату. И еще, крылатый не поставил мне условия не убивать возрожденную гадину, как и не вредить ей. А искажения от визави нет-нет и задерживались на рукояти Хельминстэра, губы же едва заметно искривлялись в предвкушающей усмешке. Появились жесткие сроки — трое суток с момента нашей встречи. Изначально Сен’Орнг хотел, чтобы я сразу же взялся за выполнение, но в ходе жаркого спора мне удалось его переубедить.
Продуктивно прошли переговоры.
В целом, из полученного сегодня, многое рассматривалось всего лишь как возможные козыри в схватке с Проклятым, когда наблюдал за проделками Бездны в чертогах Оринуса. И, как говорил всегда дед, запас карман не тянет.
Боль от принятия новых умений перенес с огромным трудом, едва несколько раз не сдался, но справился со слабостью. И готов был после передышки еще и еще терпеть, при условии равнозначного результата.
Кстати, пока спорили о формулировках, думали об условиях, которые невозможно обойти ни одной из сторон, успел проверить прошлые сделки с богами. Результат неоднозначный — Оринус, Кронос и Ситрус крайне редко платили один в один, чаще их награды превышали в два, в три, а иногда и в пять раз. Раонос порой уходил за лимиты в десять, но с ним понятно, я его вынуждал. Эйден чуть больше, чем показывали Весы, немного, но все же, как он и говорил.
Интересная информация и пища к размышлению.
Почему Хранитель так легко пошел на сделку?
Кроме маячащей рядом Бездны, а также озвученных мною факторов, моя смерть для всех вокруг была предрешена. Даже ящер в меня не верил. Пусть расставаться с ценностями не хотелось, но что такое они, когда на кону спасение целого мира? Другое дело, какой ценой. Ведь не институтку-гуманистку предстояло возвратить к жизни...
Глава четвертая
25.06.589 от основания Новой Империи, Демморунг
Вестник, получив контроль над телом и наградив меня ненавидящим янтарным взглядом, воспарил и исчез в ослепительной белой вспышке. А затем сразу и одномоментно окружающее расцвело какофонией звуков — крики, короткие гортанные команды прибывших, хлопки новых телепортов, сиплое и хриплое дыхание, рычание и скуление редких выживших тварей Бездны.
Амелия быстро привела в норму наших гвардейцев, за исключением одного, который ушел в безвозвратные, первым приняв удар огромной дубины лаеновского монстра. Взаимодействие с условно-дружественными силами взял на себя Турин, объясняя обстановку двум сотникам. Эрлглэрд Уолтер, узнав, что я нахожусь посреди суеты внизу, не рисковал снижать драконью авиацию. Но она продолжала кружить, несмотря на заверения лэрга об отсутствии опасности. Десантироваться тоже никто не спешил. Бдели.
Дер Вирго взялся рассказывать в красках о произошедшем знакомым командирам двух боевых звезд, не прошедших мимо столкновения с Бездной. Они улыбались магу, хлопали его по плечам, удивлялись вероломности подлой стихии. А я предельно четко ощущал их ненависть ко мне, с трудом сдерживаемую ярость и готовность атаковать в любую секунду, горькое сожаление, от невозможности осуществления пока данной мечты. И Нессера тоже бы не пожалели, реальную затаенную боязнь вызывал у них лишь Турин. Сделал себе заметку, аккуратно расспросить Первую длань, как правильно внушить уважение данной публике.