- Но стоит ли это того?
- Ты о чем? - нахмурил брови Джордж, не понимая, что Эрван имеет ввиду.
- Достойна ли наша новая жизнь таких жертв? Ты взгляни на нас! Кто мы? Нас не знают, нас не помнят.
- Имела ли эта война смысл? Мы должны жить дальше.
- Ради чего? Я шел на фронт, так как знал, что, вернувшись, женюсь на своей возлюбленной Кэтрин... Она была прекрасной, как это место... Но в прошлом году мне пришло письмо от ее матери, в котором говорилось, что Кэтрин скончалась от чахотки, так и не дожив до своего восемнадцатилетия. В тот момент я... просто не знал, как мне жить дальше. Меня больше не ждали дома. Отец меня ненавидел, мать даже ни разу мне не написала за все время, что длилась война. Мне некуда было идти. Никто меня больше не ждал. И я мечтал о смерти на фронте, воспринимал это как должное. Смерть освободила бы меня от всех сомнений и несбывшихся надежд. Мне не хотелось начинать новую жизнь...
- Но сейчас... Когда ты стал другим человеком... Когда ты Эрван Джефф...
- Я не знаю... Зачем ты спас меня?
Джордж испуганно сел напротив него, с болью в глазах смотря на поникшего друга.
- Я не мог бросить того, кто нуждался в помощи. Я видел в твоих глазах жизнь, видел в тебе силу, цели, ты был на краю пропасти, на волоске от смерти, но так или иначе продолжал бороться, терпел боль, разрывающую тебя на части. И после всего этого... ты смеешь сомневаться в чем-то?
Эрван промолчал. По нему было видно, что слова Джорджа заставили его над чем-то задуматься, что-то пересмотреть в своем мнении, но вряд ли это могло что-то изменить в его сознании. Эрван начал сомневаться в принятом ими решении, что-то продолжало терзать его изнутри, что-то не давало ему покоя. Вряд ли это умершая девушка, вряд ли это тоска по семье, было что-то иное, Джордж прекрасно понимал это, но не мог разглядеть, что же заставляло Эрвана так говорить...
- Возможно, я в тот момент думал только о своей шкуре, - неожиданно произнес Джордж, садясь поближе к другу и заглядывая в его выразительные серые глаза, смотрящие куда-то вдаль озера. - Боялся, что если узнают, что я выжил, то отправят под трибунал, наложат на мое имя вечный позор. Мне было страшно. По-настоящему страшно. Такого ужаса я даже не испытывал на поле боя, ведь там у меня была надежда выбраться из этого кошмара живым, а из-под суда меня бы ничто не вытащило...
- Но почему я? Почему ты дал мне чужую бляху?
- Что-то подсказывало мне, что так будет лучше. Но... я чувствую себя таким трусом... Таким ничтожеством... Я испугался за свою задницу... Я поступил подло, - невольно Джордж уткнулся своим мокрым от подступивших слез носом в грудь своего друга и дал волю вырвавшимся из заточения эмоциям.
- Но ты искупил свою вину, - едва слышно прошептал Эрван. - Ты принес меня в госпиталь, проделав путь в пять километров. Это многого стоит.
- Но сейчас ты говоришь, что я сделал это зря.
- Время залечит наши раны. И скоро мы узнаем цену нашего поступка. Но сейчас... идем купаться, иначе ты заслюнявишь всю мою рубашку, - Эрван резко повеселел и осторожно отстранил от себя друга.
- Может останемся здесь навсегда? - стыдливо вытер слезы Джордж и с легким чувством вины посмотрел на Эрвана, который уже начал стягивать с себя одежду.
- Не думаю, что наша жизнь станет от этого слаще. Тем более здесь нет прелестных девиц, которых мы видим каждый вечер рядом с борделем. Вряд ли ты откажешься от удовольствия переспать с одной из них.
- Сейчас все мои мысли направлены на работу.
- Так ты прожжешь всю свою молодость, дружище, - Эрван уже успел полностью оголиться и оказаться по пояс в воде. - Мы подарили себе второй шанс не для того, чтобы потратить все свое время на служение проклятым деньгам. Нужно уметь и отдыхать.
- Ладно, ты меня переубедил, - усмехнулся Джордж и через пару минут присоединился к Эрвану, на короткое время почувствовав себя рядом с ним маленьким мальчиком, беззаботным и счастливым. Они брызгались друг в друга, словно дети, оглушая это тихое место своим приятным юношеским смехом. Казалось, что все самое плохое было позади, что их жизнь приобрела яркие теплые тона и события прошлого канули в лету.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Июль, 1919 год
Сегодняшний день не задался с самого рассвета, именно так считал Джордж, когда, проснувшись, не обнаружил в соседней койке Эрвана, который обычно никогда не уходил куда-то в столь раннее время, особенно в рабочий день. Проклинать убежавшего от своих обязанностей друга у Джорджа не было времени, до начала смены оставалось больше получаса, а ему еще нужно было успеть добраться до так ненавистного ему кафе, иначе владелец этого заведения вычтен из его зарплаты большой штраф и целый день придется работать фактически бесплатно. А потерять и без того небольшой доход - большая трагедия. Они с трудом могли обеспечить себя жильем, поэтому приходилось унижаться перед начальством, чтобы вновь не оказаться на улице.