- Нет, сер. Не догадался.
- А мне казалось, ты сразу же узнаешь эту улицу, ведь здесь находилась обувная мастерская твоего отца, где ты жительствовал до того, как оказался на фронте, - Чарльз Ломан улыбнулся и указал пальцем Джорджу на строение, которое тот узнал в одно мгновенье, но только после того, как его собеседник направил его взгляд в нужное место.
- Поразительно! - ахнул парень. - Я уже совсем запамятовал, что она пребывала здесь.
- У меня к тебе есть тороватое предложение. Знаю, что ты уже занят на другой работе... Но мне думается, что эта мастерская была дражайшей для тебя.
- Мой отец не оставил мне наследства, поэтому мне пришлось продать ее. Вряд ли у меня есть средства, чтобы выкупить это помещение снова. Я, фактически, бездомный. Если бы вы тогда не нашли нам съемную комнату, мы бы так и ночевали где придется.
- Поэтому я и хочу тебя снова подсобить. Ты не должен быть невольником на этой поварне, не для этого родился. Надлежит создать будущность, к которой ты влекся. Не потребно околачиваться в столь юношеском возрасте. Необходимо двигаться дальше.
- Вы для меня столько всего сделали. Почему?
- На моем месте так бы поступил каждый уважающий себя человек. Помогать, ничего не требуя взамен, вот, что самое ценное, что есть в людском племени. Так что, Виктор, не смей отрекаться от моего предложения. Я возвращаю тебе отцовскую мастерскую, а ты снова трудишься над любимым делом. Мне горестно наблюдать, как ты истлеваешь в той забегаловке. Ты подавал большие надежды в детстве, родители видели для тебя большое и светлое будущее.
- Это так неожиданно, если честно, - оторопело произнес Джордж и потерянно взглянул на дверь, которая когда-то вела в обувную мастерскую его отца, но сейчас за ней ничего не было, кроме пустого помещения. - Я думал, там уже открыли какой-нибудь магазинчик с женской одеждой.
- Когда я узнал, что ты продаешь за бесценок обувную мастерскую и идешь на фронт, то, не раздумывая, выкупил ее и держал до тех пор, пока ты не вернешься. Твой отец бы хотел этого, для него это место было просто бесценным, он провел здесь наисчастливейшие годы своей жизни. Я бы сказал тебе об этом раньше, вот только ты внезапно исчез. Мне сообщили, что ты умер, а потом спустя год я нахожу тебя на этой улице в том несчастном ресторанчике. В тот момент я испытал самую настоящую парестезию. Казалось, что передо мной стоит призрак. Ведь уже не было надежды увидеть тебя живым.
- Вы сделали это ради моего отца?
- И для твоей матери тоже. Знаю, нам не очень умело получалось якшаться, она была фантасмагорической женщиной. Жаль, что ей не удалось увидеть во мне положительные качества. Ты очень похож на нее и унаследовал ее глаза, а ведь это открытый дневник души... - Доктор Ломан смущенно отвернулся, затем достал из кармана брюк связку бряцающих ключей и вручил ее Джорджу. - Думаю, ты хочешь зайти туда. После твоего ухода там никто ничего не трогал. Все осталось на своих местах. Знаю, ты не планировал возвращаться, но что-то связало тебя с этой мастерской, поэтому тебе не удалось уйти далеко от этой улицы.
***
Он воткнул ключ в замок, чувствуя, как его рука оцепенела на полуобороте, будто не алкала, чтобы Джордж вскрывал дверь, ведущую в место, где когда-то проходило все его юношеское время, ставшее таким чужбинным и давнопрошедшим, что уже воспринималось на уровне сновидений. Но, слегка надавив на самого себя, юноша прокрутил ключ до конца, слыша, как тот со скрежетом, будто кромсает механизмы замочной скважины, двигался против часовой стрелки, пока не встретил единственную уцелевшую баррикаду, означающую, что проход внутрь теперь открыт. Вынув ключ, Джордж спрятал его в карман брюк и с большим колебанием взглянул на Доктора Ломана, который легонько кивнул и, забавно осклабившись взглядом, призвал молодого человека сделать первый шаг в беспроглядное, наполненное миллионами крупиц пыли и запахом сгнившей обуви помещение. Джордж испустил вздох и прикоснулся левой ногой к дощатому полу, прогибающемуся вниз от тяжести мужского тела. Казалось, что вот-вот пол уйдет из-под ног, погребя под своими олистолитами каждого, кто посмеет войти внутрь, но, к счастью, ксилема еще не до конца рассохлась и была на удивление крепкой. Джордж сделал следующий шаг и учуял, как на голову, подобно снегопаду, оседает пыль, пчелиным роем витавшая в воздухе. Видимо, сюда не проникал свежий воздух все пять лет, что юноша здесь не был.
- В мастерской довольно большой разор из-за долгого отсутствия влажной уборки. Каждая вещь в последний раз трогалась только тобой, ни одна душа сюда не ступала. Даже я, выкупив это помещение, не дерзнул зайти сюда. Мастерская должна была памятовать именно твой запах, чтобы сразу же признать тебя, едва ты воротишься.