- Что ж, - следователь расплылся в широчайшей улыбке. - Мы очень рады, Ричи, что ты заглянул к нам с визитом, но...
- Я угрожал огнестрельным оружием гражданскому населению, поэтому меня будут держать под стражей до решения следствия. Скорее всего меня отправят за решетку, либо в психиатрическую клинику, если обнаружат психическое расстройство после медицинского осмотра. Вы это хотели сказать, мистер Джонсон?
- Вижу, ты умный парень, - было видно, что следователь начал не на шутку злиться. Ричи это сразу заметил по его колючему взгляду, напрягшимся мышцам, выглядывавшим из-под мятой рубашки. Юноша успел тщательно изучить образ мужчины и сделать для себя выводы.
На левой щеке был легкий порез после бритья, что говорит о его плотном графике. Возможно, он сегодня проспал, торопился в полицейский участок. Этот факт могут подтвердить и его грязные зализанные назад волосы с легкой сединой. Мятый костюм и нечищеные туфли намекают на то, что следователь живет один, не доволен собственной жизнью и живет одним днем, не думая о будущем. В нем не прослеживалась жизнерадостность, доброта, честность. Его радовали лишь деньги, которые тот, скорее всего, спускал на спиртные напитки, чьи следы отразились на отекшем некрасивом и даже слегка мерзком лице. Но его вполне устраивал такой образ жизни, Ричи сразу заметил это по его самодовольной ухмылке, уверенной походке и твердому взгляду. Этого человека невозможно задобрить, обмануть, он видит каждую мысль сидящего здесь преступника, выстраивая в голове целые теории и мотивы преступления. Как раз сейчас он был занят этим мыслительным процессом, изучал юношу, пытался составить его портрет. Но Ричи внимательно всматривался в его глаза и четко видел в них сомнение. Впервые этот человек не мог увидеть внутренний мир подозреваемого, не мог счесть его мысли. Ричи напоминал сейф без ключа, из которого невозможно вытащить содержимое. И это пугало следователя.
***
- Ларри! Слава Богу, ты здесь! - Себастьян нашел медэксперта в лаборатории, которая находилась по соседству с операционной, где только что проводилось вскрытие.
- Привет, Себ. Как раз заканчиваю анализ крови нашего пациента, - пробубнил тот себе под нос, вставляя пробирки с какими-то веществами в маленький контейнер.
- Кажется, теория Татьяны имеет место быть.
- Я тоже склонен к ее точке зрения. В крови я нашел следы испанки, но грипп уже был мертв, совершенно обезврежен. Словно что-то заставило его впасть в спячку. Просматриваются следы активности, но сейчас вирус, можно сказать, мертв. Это удивительно! Такого я еще никогда не видел!
- Мы тоже нашли следы испанки. Легкие напоминают гнилой кусок мяса, издавая запах, как при гангрене. К счастью, все органы на месте. Но тело находится на поздней стадии разложения. Внутренности будто начали свое отмирание месяц назад, хотя снаружи тело еще совсем свежее!
- Только не говори, что перед нами оживший мертвец, которого зарезала бедная старушка. Я в такое никогда не поверю.
- Насчет ожившего мертвеца не знаю, но этот человек умер не вчера, Ларри...
- Здесь я бессилен, Себ. Этот человек умер от испанки. Скорее всего эта Анна просто поиздевалась над трупом. В психушке работают только психи. Я бы без раздумий отправил ее за решетку, пока она нас ножичком не пырнула.
- Не все так просто, Ларри. Татьяна не верит, что эта старушка способна на такое. Еще этот белобрысый молокосос нас всех на уши поднял. В общем, этот день не обошелся без сюрпризов.
- Уже вечер, Себ. Тебе бы домой следовало съездить. Ты сам не свой. Уже который день не спишь.
- Да... Эта неделя была адской. Но мне нужно рассказать о нашей находке Танюше. Ты не видел ее?
- Нет. В последний раз она была на вскрытии.
- Ладно. Я жду от тебя медэкспертизу.
- Завтра будет лежать у тебя на столе, - кивнул ему тот и вернулся к своим пробиркам.
Себастьян махнул коллеге на прощание рукой и с тревогой на сердце вышел в коридор, надеясь, что больше сюрпризов в этот день не будет.
***
Татьяна, с трудом передвигая ноги, шла по коридору, словно находилась в трансе. Легкое головокружение до сих пор преследовало ее, размывая очертания действительности. Все потеряло контур, детали, даже цвета утратили бывалую сочность, яркость, став чем-то серым и однообразным. Девушка боялась идти вперед, но ноги шли сами по себе, все дальше и дальше, следуя по неизвестному пути, слушая чей-то неслышимый голос.
Было ужасно тихо, воздух утратил прокуренный запах с густой примесью пыли и приобрел до боли знакомый мятный аромат, обжигавший нос каждого, кто вдохнет его хотя бы на секунду. Но это легкое жжение доставляло неописуемое удовольствие, стирало всякие преграды для света внутри человеческого сознания, страх и боль. Все вокруг будто становилось чем-то легким, невесомым, даже самая ужасная проблема теперь виделась обычным маловажным пустяком.