Что за великолепное приключение! Я была влюблена в Эдвина, и именно его родители предназначили мне в мужья.
На следующий день прибыли новые гости, которые с восторгом приняли известие о готовящемся спектакле. Были распределены роли. Харриет стала Джульеттой, Эдвин - Ромео. Я получила роль леди Капулетти и при этом заявила, что просто нелепо мне изображать мать Харриет.
- Это будет хорошим испытанием твоего актерского таланта, - сурово сказала Харриет.
Чарльз Конди был назначен играть Фра Лоренцо.
- Это для него в самый раз, - смеялась Харриет.
Мне кажется, я еще никогда не видела ее столь возбужденной. Она находилась в центре внимания.
В дело включились все. Слуги рвались помогать нам. Одна из служанок оказалась прекрасной портнихой и целыми днями шила театральные костюмы. Харриет была в своей родной стихии. Она сияла; она продолжала хорошеть, если такое еще было возможно. Все советовались с нею. Я назвала ее королевой Вийе-Туррона.
Она проводила много времени с Эдвином - репетируя, как она объяснила.
- Он довольно способный актер, - говорила она, - я сделаю из него настоящего Ромео.
Некоторое внимание Харриет уделяла и Чарльзу Конди, помогая ему готовить роль. Я немного беспокоилась за Карлотту, поскольку складывалось впечатление, что она отстранена от всех дел.
Когда мы остались наедине с Харриет, я попыталась поговорить с ней.
- Не думаю, что Карлотте доставляет большое удовольствие наблюдать за тем, что происходит между тобой и Конди, - начала я.
- А что происходит?
- Ты что, не видишь, что он все больше увлекается тобой?
Она пожала плечами.
- Разве я в этом виновата?
- Да, - коротко ответила я. Она расхохоталась.
- Дорогая моя Арабелла, это должно волновать только Карлотту, разве не так?
- Карлотта не из тех девушек, которые будут умышленно завлекать мужчину.
- Что ж, если она его потеряет, это послужит ей уроком.
- Послушай, ведь мужчины не призы, за которые нужно бороться. Я уже не говорю о правилах хорошего тона.., вряд ли это понятие вообще может соответствовать твоему поведению, правда?
- Насчет призов ты ошибаешься, - сказала Харриет. - Некоторые получают эти призы, даже пальцем не шевельнув, а другим приходится для этого поработать. Карлотта может потерять свой приз, так как и не пытается удержать его.
- Значит, ты собираешься завоевать Чарльза Конди?
- Ты же знаешь, что я всегда сражаюсь за главный приз, а Чарльза вряд ли можно считать таковым.
- Тогда почему бы тебе не оставить его Карлотте?
- Возможно, я так и сделаю.
У меня осталось неприятное чувство от этого разговора. Я заметила, что Харриет стала реже уединяться с Чарльзом, объяснив это тем, что надо больше сосредоточиться на ее сценах с Ромео.
Как-то раз, зайдя после ленча в комнату, я нашла ее обеспокоенной. Когда я спросила, что случилось, она, улыбнувшись, сказала:
- Леди Эверсли хочет серьезно поговорить со мной. Я должна прийти к ней в три часа.
- Зачем? - встревоженно спросила я.
- Вот это-то я как раз и хотела бы знать.
- Наверное, это как-то связано со спектаклем. Харриет покачала головой.
- Я не уверена. Она была довольно серьезной и, что обеспокоило меня больше всего, немногословной. Это при ее-то болтливости! Я удивилась, почему нельзя поговорить там же и сразу же. Но это, видимо, какой-то секрет - Возможно, она узнала, что ты не тот человек, за которого себя выдаешь. Она могла раскрыть твою грубую ложь.
- Даже если и так, она не отошлет меня. Без меня спектакль провалится.
- Ну и самонадеянность! - сказала я.
- Это правда! - парировала Харриет. - Нет, дело не в этом. Просто не знаю, что и думать.
Я редко видела ее такой озабоченной и потому с нетерпением ждала в нашей комнате ее возвращения после разговора с леди Эверсли. На этот раз Харриет была по-настоящему разгневана. Ее щеки пылали, глаза метали молнии - словом, она выглядела великолепно.
- Ну что, Харриет, в чем дело?
Она бросилась в кресло и уставилась на меня.
- Джульетту играешь ты, - наконец произнесла она.
- О чем ты говоришь?
- Это королевский приказ.
- Неужели леди Эверсли вызывала тебя именно за этим?
Харриет кивнула.
- Она, конечно, не приказывала, а просто поставила меня в известность, что ей кажется, будто я отнимаю у ее бесценного Эдвина время, которое он должен проводить с тобой.
- Я не верю.
- Но это правда. Она говорила со мной очень дружелюбно, горячо благодарила меня за мои старания сделать ее прием удачным. Она сказала, что высоко это ценит. Но тут же совершенно недвусмысленно заявила: играть Джульетту будешь ты, чтобы облегчить тебе игру в любовь с Эдвином - Ромео. Так должно быть. Это ультиматум. Да, под личиной взбалмошной и рассеянной Матильды Эверсли скрывается железная женщина. Она знает, чего хочет, и умеет этого добиваться. Я сказала ей: "Но ведь это очень сложная роль. Для нее нужна настоящая актриса, а Арабелла таковой не является. У нее нет опыта, нет достаточных актерских способностей". Она рассмеялась и ответила: "Ах, дорогая моя госпожа Мэйн, вы не понимаете, это всего лишь игра. Ее цель доставить удовольствие нашим гостям. А небольшие накладки в таких случаях только добавляют веселья, не так ли? К тому же Карлотта сообщила мне, что Арабелла выглядит совершенно прелестно в той шляпке, которую нашла на чердаке". Вот тогда я и подумала, что все подстроила эта кошка Карлотта.
- Не говори так громко, - попросила я. - И Карлотта вовсе не похожа на кошку.
- Похожа. Хитрая, скрытная, готовая пустить в ход когти.
- Ну, должно быть, ты и впрямь рассердила ее, флиртуя с Чарльзом Конди.
- Какая чепуха! Что я могу сделать, если я привлекательнее, чем она? К тому же это можно сказать не только обо мне. То же самое относится к девяносто девяти из ста женщин.
- Ладно, продолжай, - предложила я. - Что еще сказала леди Эверсли? Надеюсь, ты сумела скрыть свою ярость?
- И глазом не моргнула. Впрочем, если бы даже я себя как-то выдала, она отнесла бы это на счет моей любви к искусству.