Когда я работала, Харриет любила сидеть возле меня и для приятного времяпрепровождения иногда читала мне разные пьесы в лицах Любили послушать ее и дети. Сама Харриет тоже изменилась. Я не могла точно определить характер этих изменений: может, она просто стала более задумчивой, стала как-то более плавно двигаться и, на мой взгляд, слегка располнела.
Она была озабочена тем, что, судя по всему, не понравилась моей матери, и выспрашивала меня о том, какие именно вопросы задавала мне мама. Упоминала ли я д'Амбервиллей?
- Не называя их имен, - отвечала я. - И всего лишь сказала, что ты была вынуждена уйти от них, потому что один из сыновей начал ухаживать за тобой.
Я видела, что Харриет встревожена.
Помню, на дворе стоял июль, жаркий и душный, и я чувствовала какое-то умиротворение, зная, что причиной тому - ребенок, которого я жду.
Пришло письмо от матери.
"Дорогая Арабелла!
Какие прекрасные новости! Я уверена, что ты сумеешь позаботиться о себе и что мадам Ламбар поможет тебе в этом. Она очень гордится своим опытом в этой области и, по-моему, не без оснований.
Мне очень хотелось бы быть рядом с тобой, но, поскольку это невозможно, я рада тому, что можно положиться на мадам Ламбар. При первом же удобном случае я приеду к тебе. Как ты понимаешь, здесь происходят очень важные события, и похоже, что в это же время в следующем году мы будем жить дома. Так радостно будет собраться всем вместе..."
О да, подумала я, еще есть вещи, ради которых стоит жить. Я продолжила чтение, и мое настроение испортилось.
"Я размышляла о Харриет. Нам здесь нужен человек, который мог бы оказать помощь в наших приготовлениях. Я рассказала твоему отцу о Харриет, и он полагает, что будет очень неплохо, если она присоединится к нам. В конце концов, если нам суждено вскоре вернуться в Англию, с образованием младших детей можно слегка повременить. Нам уже рекомендовали прекрасного учителя..."
Письмо выпало у меня рук. Я хорошо знала свою мать. Она явно не хотела, чтобы Харриет оставалась здесь, с нами.
День-другой я ничего не говорила Харриет. Я хотела сделать это, но всякий раз мне трудно было начать. Она была достаточно умна, чтобы понять, что моей матери не нравится сложившаяся ситуация и она хочет удалить отсюда Харриет.
Конечно, рано или поздно я должна была написать матери ответ, и поэтому, когда зашел разговор о возвращении в Англию, я решилась:
- Харриет, мама написала мне письмо. Она хочет, чтобы ты поехала к ней. Она уставилась на меня.
- Поехать к ней?
Лицо ее мгновенно побледнело. Впервые в жизни я увидела Харриет испуганной.
- Что это значит? - резко спросила она.
- Так она мне пишет. Им там нужен кто-нибудь.., то есть, ты понимаешь.., у них много подготовительной работы. А ты хорошо пишешь и, наверное, каким-то образом сможешь...
- Ей нужно, чтобы я уехала отсюда, да?
- Она этого не написала.
- Но имела в виду именно это. Я не поеду, Арабелла. Я не могу ехать.
- Я напишу ей и сообщу, что нам здесь не обойтись без тебя. Не сердись, Харриет. Я не хотела расставаться с тобой.
Некоторое время она молчала, как бы решаясь на что-то, а затем медленно проговорила:
- Арабелла, мне надо кое-что тебе сказать. Я нахожусь в том же положении, что и ты. У меня тоже будет ребенок.
- Харриет!
Она жалобно смотрела на меня:
- Это правда.
- Как же это могло случиться?
Харриет попыталась изобразить обычное легкомыслие.
- О, как обычно.
- Но кто?.. И когда?..
- Примерно тогда же, когда и ты... Ну, возможно, чуть раньше.
Она несколько истерически засмеялась, поскольку вовсе не была такой хладнокровной, какой хотела казаться.
- Кто? Кто?.. - настаивала я, и тут меня осенило:
- Чарльз Конди!
Она спрятала лицо в ладони.
Я сказала:
- Ах, Харриет, как ты могла! Значит, ты должна выйти за него замуж. Немедленно напиши ему. Интересно, где он сейчас?..
Харриет подняла лицо и рассерженно взглянула на меня:
- Я никогда не выйду замуж за Чарльза Конди.
- Но он отец твоего ребенка.
- Ничто не заставит меня выйти за него замуж.
- Но как же?
- Позволишь ли ты мне остаться здесь и родить ребенка? Ты не выгонишь меня?
- Харриет, как ты только могла подумать об этом! Но все так сложно...
- Да, это непростая ситуация.
- А что скажут люди?
Она пожала плечами:
- Такое случалось и прежде.
- Кто-нибудь еще знает?
- Думаю, мадам Ламбар подозревает.
- Ты ей сказала?
- Я не сказала никому, кроме тебя. Но в свое время об этом узнают все. Мадам Ламбар будет очень гордиться своей проницательностью.
- О, Харриет!
- Не смотри на меня так. Я всегда говорила тебе, что я не из тех, кого называют порядочными женщинами. Рано или поздно я должна была попасться.
- Не говори так, пожалуйста.
- А как мне еще говорить? Теперь ты понимаешь, почему я не могу уехать к твоим родителям?
- Да, Харриет, понимаю.
- Узнав об этом, они тем более захотят убрать меня отсюда.
- Конечно, нет. Моя мать тебя поймет. Она ведь сама...
Я была возбуждена и думала о своем собственном достаточно нетрадиционном рождении. Мама должна была проявить сострадание к Харриет, ведь она сама родила меня от человека, который в то время был мужем ее родной сестры. Я знала, что она не подведет меня. Она всегда с пониманием относилась к служанкам, у которых случались неприятности.
Я продолжала:
- Не бойся, Харриет. Мы позаботимся о тебе. Но мне все же кажется, что Чарльз Конди должен об этом знать.
- Пожалуйста, не пытайся его разыскать или что-то ему сообщить.
- Я не буду этого делать, раз ты так просишь.
- Ах, Арабелла, в какой чудесный день я приехала в замок Конгрив! Я сразу почувствовала, что между нами возникла какая-то связь. Ведь мы с тобой, как сестры... У тебя будет ребенок.., и у меня тоже. Я рада, что все так сложилось...
Я взяла ее за руку:
- О, Харриет, мы всегда должны помогать друг другу.
***
Эта новость, потрясшая поначалу всех домочадцев, быстро перестала быть предметом всеобщих толков. Нужно сказать, что Харриет держалась превосходно: складывалось такое впечатление, будто она совершила какой-то подвиг, а вовсе не поступок, которого следует стыдиться.