- Довольно, Эфа! - выкрикнул Ишу и, призвав дух тайпана, угрожающе произнес. - Твои дни сочтены. Ты больше никого не убьешь.
Эфа отрицательно покачала головой, и сквозь зубы процедила:
- Ты до сих пор не понял, старик? Теперь, здесь ты не самый могущественный. Я намного сильнее. И я никогда не стану очередным янтарным камнем в твоей коллекции. Слез этой змеи тебе не увидеть.
Затем она повернулась к Фидасу, и скомандовала:
- Мое первое желание: хочу, чтобы Ишу умер! Сейчас же!
Но шаман сработал быстрее. Направляя на джина дух тайпана, он собирался поразить врага, и обратить его в змею. Но дух прошёл сквозь противника, даже не ранив его. Тело Крайта надежно защищало джина от выпадов шамана.
А Фидас дважды щелкнул пальцами обеих рук, и голова Ишу разлетелась на мелкие куски. А тело шамана рухнуло на пол без движения.
Увидев смерть своего наставника, шаманы и оракулы ошеломлённо застыли на месте, боясь произнести хоть слово. А Эфа вновь одарила присутствующих надменным взглядом, и сказала:
- Я в последний раз предлагаю оракулам присоединиться ко мне. Каждый, кто последует за мной, может быть уверен, что в следующий раз мы войдем в стены храма, как полноправные, единственные хозяева.
Закончив говорить, девушка развернулась и направилась к выходу. Чуть позади нее покорно шел Фидас, запертый в теле ее брата. И не меньше десяти оракулов последовали за Эфой, уверовав в речи новой повелительницы джинов.
А шаманы, оракулы и жрицы, оставшиеся в стенах храма, принялись готовиться к большому сражению. Нужно было успеть до рождения ребенка со змеиной головой. И времени было немного. Плоды любви джина развивался стремительно. И младенец мог появиться на свет совсем скоро.
Пока одни придумывали способ избавиться от Фидаса, другие отправились к змеям с просьбой дать ответ, как остановить Эфу. И змеи дали ответ на оба вопроса. Но ради своей цели шаманам пришлось пожертвовать всем.
И в день, когда все для битвы было готово, последние оракулы слились с шаманами, чтобы вступить в смертельное сражение.
Эфу не пришлось долго искать. Она обнаружилась в ближайшей деревни, в доме бабки-повитухи. И судя по размеру ее живота, до рождения ребенка оставались считанные дни.
Шаманы не стали попросту тратить время. Они отважно вступили в сражение с Фидасом и Эфой. И пока одни гибли от рук врагов, другие готовили ритуалы, подаренные змеями.
Первый ритуал был знаком шаманам. Он брал свое начало еще от Декая, которого погубили его же куклы из крапивы. Эти же куклы должны были остановить Фидаса. Семь жертв для ритуала были выбраны из числа добровольцев. Ими стали три жрицы храма, готовые отдать свои жизни, и четверо шаманов, загадавших одинаковые желания: "смерть Фидасу". И единственное чего не хватало для того, чтобы ритуал возымел силу, была кровь джина.
Фидас унес жизни десяти шаманов прежде, чем удалось добыть кровь. Но как только последний ингредиент был получен, семь жертв были принесены. И Фидас пал. Вместе с ним, с шеи Эфы исчез и изумруд, позволяющий контролировать джина.
А как только первый враг оказался повержен, оставшиеся в живых двенадцать шаманов перешли к Эфе.
Змеи подарили им сильное проклятье, для наложения которого требовалось двенадцать сердец зеленого удава и яд черной мамбы. Перед тем как идти на бой с Эфой, двенадцать шаманов, на протяжении трех дней вводили в свою кровь яд черной мамбы. А за день до сражения каждый из них вскрыл зеленого удава, и съел еще горячее бьющееся сердце змеи.
А как только двенадцать шаманов столкнулись лицом к лицу с Эфой, они призвали своих духов тайпана, и вместо того, чтобы направить их в бой против врага, заставили змей поразить себя. В тот же миг, их тела истлели, превратившись в белые хлопья пепла, которые со всех сторон облепили Эфу, и принялись разрывать девушку на части. Ее душераздирающие крики доносились до самых стен храма. Казалось, что такие страдания не в силах вынести ни один из живущих на земле. Но проклятье не должно было ее убить. Оно собиралось заставить оракула, воспротивившегося воли шаманов, страдать.
Следующие сутки Эфа провела в мучениях, корчась от боли и не понимая, что происходит. Но к утру следующего дня ее голова разделилась на три. К обеду, у девушки появилось две пары лишних ног и рук. А стоило луне взойти на небо, как на месте Эфы оказалось три человека. Дитя, старуха и молодая женщина.
Три ипостаси одного тела: та кем она была когда-то, та кем является сейчас, и та кем она никогда не станет. Лишенные силы оракула и обреченные на вечные скитания бок о бок, без возможности воссоединиться в единое целое. А каждый их взгляд друг на друга или касание будет отзываться в телах неистовой болью все тех, чьи жизни унесла Эфа.