Эрик аккуратно выдвинул вперед янтарь лимонного цвета и размеренно произнес:
- Если змея ползает кругами на одном и том же месте, то она рано или поздно съест сама себя.
Матвей одобрительно кивнул.
- Неплохо. Но не так хорошо, как это.
Парень подтолкнул вперед камень синего цвета, и сказал:
- Фокусируя внимание на ярком окрасе коралловый змеи, не замечаешь смертельный яд, который она уже пустила в твою кровь.
Эрик усмехнулся.
- А ты хорош. Но и я не промах.
Выбрав шарик палевого оттенка, он проговорил:
- Змея из яйца не одним днем появляется.
Матвей молча пожал плечами, и внимательно обвел взглядом оставшиеся кусочки янтаря. Молодые люди назвали уже больше двадцати мудростей, и камней осталось не так много. И к большому сожалению парня, он больше не мог вспомнить ни одного изречения Ишу. Но проигрывать Эрику не хотелось.
К тому же Матвею нравилось проводить время с новым знакомым. Несмотря на то, что с момента ужина с соседями прошло всего три дня, парню казалось, что Эрика он знает гораздо дольше. Возможно все дело было в том, что сосед тоже находился в дружеских отношениях с Богданом Афанасьевичем, и знал легенду про Ишу. А может быть из-за природного обаяния парня. Но общаться с Эриком было легко и интересно. И, для того чтобы продолжить диалог, но не подать вида, что больше не в состоянии вспомнить мудростей шамана, Матвей поинтересовался:
- А ты знаешь почему камни янтаря называются - слезы змеи?
Эрик на мгновение задумался, и отрицательно помотал головой:
- Не припомню, чтобы Богдан Афанасьевич рассказывал.
Матвей обрадовался, и указав на лимонный и синий шарик, сказал:
- Эти два камня рассказывают историю о слезах змеи. И начинается легенда с того времени, когда Ишу, еще будучи молодым юношей, дал обещание последнему оракулу Тамиле, охранять мир от джинов.
Отрекшись от племени Мангустов и приняв Тамилу, как нового проводника в мир шаманов, Ишу узрел истину. На песчаной поляне, кишащей змеями, его взору открылся храм, к которому вела сотня выщербленных дырами ступеней. Тамила, взяв под руку нового шамана, провела его к дверям святилища.
- Теперь, этот храм твой. - сообщила она. - И ты должен удержать змей в его стенах, не дав завесе рухнуть, а джинсам вернуться в мир.
- Но как я это сделаю? - спросил Ишу, оглядывая стены, состоящие из змеиных скелетов.
- Чтобы заставить змею исполнить танец, придется сперва научиться играть на флейте. - таинственно произнесла Тамила. А увидев на лице собеседника озадаченность, добавила. - Я научу тебя, если откроешь свой разум, и примешь меня.
Лицо девушке отражало печаль. Ишу нахмурился, и осторожно поинтересовался:
- Как я должен принять тебя?
- Как самого себя. - тихо ответила Тамила, и одинокая слеза скатилась по ее щеке. - Ты должен слиться со мной, поглотив мою суть, для того чтобы пройти истинное восхождение шамана.
Ишу потупил глаза в пол.
- Но разве это не будет означать, что я убью тебя?
Тамила немного помолчала, но все же собралась с силами и глухо отозвалась:
- Я растворюсь в тебе. Мои мысли станут твоими. Мои чувства сплетутся с твоими. И моя сила станет твоей. Я буду жить, как твоя тень. Незримый дух, похороненный глубоко в твоем подсознании.
Из ярко-оранжевых глаз девушки катились крупные слезы. Но внешне она оставалась спокойна. Ишу нежно смахнул слезу с ее щеки.
- Тебе страшно? Ты не хочешь этого делать? Я не буду тебя заставлять.
Но Тамила мягко улыбнулась в ответ.
- Я была рождена, чтобы найти своего шамана. Мое предназначение, наполнить тебя силой. И я готова. Но страх присущ даже черной Мамбе, чей яд способен убить за раз десяток человек. Что уж говорить обо мне?
Завершив фразу, она шагнула на встречу к Ишу, и прижала ладонь к его груди.
- Впусти же в сердце тайпана. И поглоти весь мой яд. - проникновенно произнесла девушка.
Золотое свечение окутало ее кожу. А силуэт ее тела быстро истончился, явив взору золотоглавого тайпана. Но и змей, издав громкое шипение, стремительно растворился в воздухе. А Ишу ощутил жжение в сердце, а голову словно окутало пламенем. Разум Тамилы, болезненными спазмами, сливался с его. А Ишу, издавая дикий крик боли, узрел истину. Он видел ее глазами, и одновременно оставался собой. Он обрел ее память, но не потерял свою. Он все еще был прежним Ишу, но в то же время стал кем-то большем, наполненным, целым. Он осознал свое предназначение, и был готов исполнить его, ценой собственной жизни.