Мой член набухает, яйца наполняются болью, а смелая брюнетка доводит себя до грани головокружительной разрядки. Я разрываю зубами упаковку с презервативом, надеваю его и сжимаю запястья Талии, останавливая ее усилия, прежде чем она испортит удовольствие нам обоим.
— Нет. Пока. Ты кончишь, когда кончу я. — Мои колени упираются в кровать, головка моего члена проникает между ее складок. — Притормози, детка, — прохрипел я, медленно погружаясь внутрь, и ее тепло и влажность поглощали меня дюйм за дюймом.
Я подаюсь вперед, мои глаза прикованы к ее расслабленному теплу, когда она задыхается и дрожит, выгнув спину, закрыв глаза. Я наклоняю голову и глажу ее по плечу, вставляя последний дюйм.
— Вот так… черт, ты идеальна.
Я переплетаю наши пальцы, прижимая ее руки к груди, и проникаю глубже, наблюдая, как она впивается зубами в нижнюю губу. Похоть пылает в нас, дикая и яростная, когда я отступаю, переходя на торопливый, интенсивный ритм, наслаждаясь тем, как ее тугая киска засасывает меня внутрь. Большие пышные сиськи подпрыгивают в такт моим толчкам, и через несколько минут наши тела покрывает туман пота. Учащенное дыхание, тихие вздохи и низкое рычание наполняют комнату.
Талия поднимает колени, обхватывая ногами мою талию, и выгибает бедра навстречу моим торопливым ударам. Я погружаюсь глубже, поглаживая ту жизненно важную точку, которая заставляет ее вздрагивать и стонать.
— Дай мне прикоснуться к тебе, — вздыхает она, сопротивляясь моим рукам, и как только я отпускаю ее, она обхватывает мое лицо и притягивает к себе, осыпая мои губы требовательными поцелуями. Я опираюсь на один локоть, держась за ее попку, и вхожу в нее все сильнее и глубже, когда ее стенки сжимаются вокруг меня. Меня никогда не волновало, достигнет ли женщина в моей постели своего максимума, но я хочу, чтобы Талия кончила.
Мне нужно, чтобы она кончила.
Я хочу, чтобы она потеряла себя в моих объятиях, но она еще не дошла до этого. Почти… так близко, но не совсем.
— Скажи мне, что тебе нужно, — говорю я, когда она прикусывает губу, извиваясь подо мной. — Скажи мне, что делать, детка.
Она просовывает мою руку между нами, заставляя мои пальцы прижаться к ее клитору. Я растираю тугие круги в течение нескольких секунд, пока дыхание Талии не становится коротким, отчаянным. Она ищет мое лицо, глаза расфокусированы, каждый звук срывается с ее губ все громче. Мои движения учащаются с каждым толчком, осознание того, что она наконец-то принадлежит мне, настигает меня внезапно, и все мое тело содрогается, затопленное волной интенсивного жара, распространяющегося во всех направлениях.
— Черт, — заикаюсь я. — Смотреть, как ты принимаешь меня… твое прекрасное лицо… знать, что ты моя… — Еще одна волна пылающего жара разливается в моей груди. — Я тысячу раз представлял себе этот момент, но…
— Реальность не сравнится, — заканчивает она за меня. — Боже, я… Я так близко, что, кажется, я…
— Кончай, черт возьми, — говорю я, поглаживая ее быстрее. — Сейчас, omorfiá.
Она двигается вместе со мной, судорожно пытаясь освободиться.
— Т-тео, — заикается она, теряя рассудок. Ее спина отрывается от кровати, она трясется, стонет так охренительно громко, что, я уверен, ее слышит все здание. — О, Боже… Тео, да!
Ее ноги смыкаются вокруг моей спины, и я опрокидываюсь на край вместе с ней, не в силах сдержаться, наблюдая за тем, как чистый, необработанный экстаз окрашивает ее лицо. Мой оргазм ударяет в меня, как молния, всепоглощающий и мощный, настолько, что мое зрение затуманивается белыми пятнами. Я останавливаюсь глубоко внутри нее, держась за ее бедро, пальцы впиваются в мягкую плоть, словно это может закрепить меня на месте, иначе я могу улететь к чертовой матери. Мы оба обессилены, наши дыхания сбиваются. Не думаю, что я когда-либо кончал так сильно.
— Черт, — говорю я на глубоком выдохе. — Это было…
— Потрясающе, — заканчивает она, блаженная улыбка расцветает на ее припухших вишневых губах.
— Не двигайся. — Я подталкиваю ее нос своим, запечатлевая поцелуй на ее голове. — Оставайся здесь. Я вернусь через минуту.
Я встаю на слабые ноги, мои мышцы горят сильнее, чем после самой тяжелой тренировки, а сердце барабанит в груди. Я запираюсь в ванной и смотрю на свое отражение: взъерошенные волосы, яркие глаза и длинные разгоревшиеся линии на спине. Я выбрасываю презерватив, привожу себя в порядок и держусь за край фарфоровой раковины.
Обычно к тому времени, как я выхожу из ванной, женщина, застилавшая мои простыни, уже одета или на полпути к этому, но сегодня этого не произойдет. Талия живет здесь. Не то чтобы она поцеловала меня на прощание и позволила себе уйти.