— Мы в порядке? — спрашиваю я, нарушая тягостное молчание. — Прости за десерт и поцелуй тоже. Я…
— Ты жалеешь об этом?
— У меня такое чувство, что должна.
— Это не ответ на мой вопрос.
— Ты не отвечаешь ни на один из моих, так что считай, что мы квиты.
Песня стихает, сменяясь на One More Night группы Maroon 5, и я пытаюсь отойти, но Нико не дает мне этого сделать, снова притягивая меня к своей груди.
Каждый раз, когда он так отчаянно притягивает меня к себе, у меня в животе происходит тачдаун, и восемьдесят тысяч фанатов дико ликуют.
— Еще один, — говорит он. — И да, мы в порядке.
Желание поцеловать его возвращается в десять раз сильнее, когда он делает то же движение, что и Тео, и мои волосы взметаются по полу, прежде чем он поднимает меня на ноги.
— Я не жалею об этом. Ты — твердая восьмерка, — отвечаю я.
— Тогда не извиняйся. — Он обводит меня вокруг пальца, а затем обхватывает меня за плечи. Моя спина внезапно оказывается вровень с его грудью, его теплое дыхание у моего уха контрастирует с его ледяным тоном.
— Восемь? Я восьмерка в твоей книге?
— Не расстраивайся так. Это хорошо. У меня никогда не было восьмерки.
— Восьмерки? — повторяет он, совершенно обескураженный. Его шаг на мгновение замедляется, прежде чем он приходит в себя и понижает голос до горлового шепота. — Что, черт возьми, не так с моими поцелуями, детка?
Я поворачиваюсь, встречаясь с горячим взглядом его темных глаз.
— Они слишком короткие.
ГЛАВА 17
Нико
Эта девушка знает, как держать меня в напряжении. Сначала она показывает мне уверенную, дерзкую сторону, которую прятала бог знает где, крадет мой десерт и заменяет его чертовыми M&Ms, а потом оценивает мои навыки на восемь.
Я весь вечер пересматривал наш поцелуй, считая его лучшим в своей жизни, а она оценивает его на восемь?
Это просто сводит меня с ума.
Я хочу доказать, что она ошибается, повысить оценку и целовать ее, пока наши губы не онемеют, но… Я не могу. Она не моя, чтобы целовать ее.
Она принадлежит Коди.
Затылком я ударяюсь о стену. Я все еще чувствую вкус ее сладкого рта. Один поцелуй — и я уже чертовски зависим. Как, черт возьми, мне остановить это? Невротические мысли, растущая, жгучая потребность…
Кого я обманываю?
Я не могу остановиться или отстраниться.
Я слишком далеко зашел, чтобы сдаться без боя.
Я никогда не думал, что пойду против брата, но я достиг точки невозврата. Сегодня ни одна моя мысль не была не связана с Мией.
Я неделями только о ней и думал.
Она слишком молода, еще учится в колледже. Она должна веселиться, развлекаться и наслаждаться своей молодостью, пока не началась обыденная жизнь. Я не тот парень, который ей нужен. Слишком навязчивый, слишком чертовски собственнический, но…
У меня все получится.
Уже почти два месяца я учусь обращаться с ней, прикасаться и разговаривать.
Она не такая мягкая, как я думал вначале.
Каждый раз, когда я вижу ее, я открываю для себя новую часть ее характера. Она спорит, показывает мне мое место и противостоит мне, когда чувствует себя уверенно.
В ней две части бензина и одна часть спичек. Но в ней есть и искра, и когда все это соединится, она будет гореть ярко.
Я бросаю сигарету на землю и вхожу в здание, не тратя времени на обдумывание того, что уже решено. Теперь уже нет пути назад. Победа или поражение, но мне надоело притворяться, что я не могу стоять в стороне, наблюдая за тем, как мой брат пытается завоевать девушку, которую я хочу.
Все, кроме тройняшек и Тео, ушли. Комната опустела полчаса назад, но Мия была дома гораздо дольше. Она была измотана и едва держалась за столом. Поскольку Коди нигде не было, я позвонил таксисту, который отвез нас домой пару недель назад, и сунул ему сотню, чтобы он подождал, пока Мия зайдет в дом.
Лучше перестраховаться, чем потом жалеть.
Я толкаю дверь в бальный зал обеими руками, позволяя створкам удариться о стену.
— Где Коди? — спрашиваю я, не заметив его возле нашего столика.
— Он где-то здесь, — говорит Конор, катая по столу бутылку водки. — Садись. Мы будем пить.
— Нет, пока я не поговорю с Коди.
— Почему? — Тео сужает глаза, глядя на меня. Либо он хмурится, либо он пьян и видит двояко. — Давай, брат. Выкладывай все, что накипело. — Он похлопывает по стулу рядом с собой, невнятно произнося слова. — Ты сегодня весь день на взводе.
— Он всегда на взводе, — размышляет Конор, подбрасывая в воздух виноградину и ловя ее ртом.
— Но не так, — продолжает Тео. — Сегодня ты напряжен по-другому, и ты меня пугаешь, потому что я знаю это напряжение. Я видел тебя таким раньше.