Её язык обводит контур моих губ, умоляя открыться, и я позволяю ей взять всё в свои руки, прежде чем забрать весь контроль.
Она целует меня так, словно я единственное, что помогает ей дышать в этом мире. Она целует меня, как по уши влюблённая девица, и мне это нравится, потому что я хочу, чтобы именно так и было.
Она извивается в моих руках, прося большего, но я боюсь, что если это продлится хоть на секунду больше, то я не сдержусь.
Когда я хочу отстраниться, она притягивает меня обратно к себе и тянет к машине. Адреналин давно течет по моим венам, заставляя меня хотеть большего. А боль, заставляющая пульсировать мой член, управляет моим мозгом.
Я хочу большего. Я всегда хотел. Но именно сейчас больше всего я хочу оказаться внутри неё.
- Лэсси, - шепчу я между поцелуями. - Ты не хочешь этого.
- Так же как и ты, - ее глаза распахиваются, заставляя меня тонуть в этих зеленых океанах.
Она облокачивается на капот и притягивает меня к себе за отвороты рубашки.
- Ты...
- Заткнись и поцелуй меня, - требует она.
Меня не стоит просить дважды. Я вновь примыкаю к ее губам, одновременно благодаря Бога, за эту сладострастную пытку.
Её язык врывается в мой рот так же неожиданно, как и её ноги обвиваются вокруг моих бёдер.
Эта девушка меня убьет.
С нечеловеческим рычанием я подхватываю её на руки и устраиваю поудобнее. Лэсси скользит руками по моей груди, медленно спускаясь к пряжке моего ремня. Ее губы отрываются от моих, и я почти готов умолять её, чтобы она снова дала испробовать их. Я не могу быть уверен, что это когда-нибудь повторится.
Но она заставляет меня передумать, когда облизывает мой подбородок и мягко спускается к моей шее. Она противоречит сама себе. Сначала такая мягкая и нежная, а после сразу же грубая и жадная.
Её губы останавливаются на выемке между ключицей, она не медлит и прикладывается зубами к моей коже. После чего проводит мягко языком, а затем снова оставляет след от укуса. Уверен, что завтра у меня будет синяк, но я не против. Совсем не против. Такие же следы я хочу оставить на всем её теле, чтобы она, смотрясь в зеркало, вспоминала меня.
Я оставляю засосы по всей длине её шеи. От мочки уха я спускаюсь к груди. Она стонет и извивается в моих руках, поэтому я не спрашиваю разрешения, когда оттягиваю ворот майки. На ней надето кружевное черное бельё, которое сводит меня с ума. Ну почему отличницы могут быть такими сексуальными?
Я оттягиваю чашечки вниз, освобождая её небольшую упругую грудь. Я успел повидать много женских грудей, особенно больших размеров. Но её второй в сто крат лучше и привлекательней всего этого силикона.
Её соски отвердевают под моими руками. Она закидывает голову назад и протяжно стонет, когда я облизываю ореол её сосков. Я уделяю пристальное внимание каждой груди, заставляя её извиваться от моих прикосновений. Я снимаю с неё майки и расстегиваю лифчик, оставляя её полураздетой. Она тянется стянуть с меня футболку, но я откидываю её на лопатки. Я хочу насладится её вкусом, не отвлекаясь ни на что.
Медленно прокладываю дорожку из поцелуев вниз к её тазовым костям, уделяя им больше внимания, надеясь, что и там останутся фиолетовые пятна.
- О, нет, - выдыхает она и с трудом поднимается на лопатки. - Это подождёт. Я хочу почувствовать тебя внутри меня.
Эти, на вид простые слова добивают меня окончательно. Я никогда не был настолько твёрдым. Кажется, мои яйца стали такими же фиолетовыми, какими будут завтра отметины на её шее.
Без лишних слов она стягивает с меня футболку и примыкает к губам, пока неуклюже пытается расстегнуть ремень. Скидываю её руки, избавляясь от своей одежды сам.
Щеки Лэсси заливаются румянцем. Только что она бросалась грязными фразочками, а теперь смущается при виде моего члена? Боже. Как я люблю эту девочку.
Я пытаюсь отвлечь её поцелуем, и это срабатывает. Она вцепляется в мои плечи и старается стать еще ближе ко мне. Если такое вообще возможно.