— Что вы, — тут же вскинулся изрядно пропотевший в своём неудобном костюме то ли настоящий колдун, то ли ловкий мошенник. — Я нашёл точное описание ритуала в личном дневнике цюрихского магистра тёмной ложи, так же как и подтверждение успешного перехода души. Я до сих пор не повторил его исключительно потому, что не имел доступа к определённым ингредиентам.
— Ну что же, теперь… — Ворон не смог договорить, снова закашлявшись.
Приборы, как и прежде, отреагировали на ухудшение состояния пациента, но врачи даже не стали подниматься со своих мест. Стоявший перед дверью охранник мрачно посмотрел на них и угрюмо покачал головой. Тревожные сигналы вскоре стихли. В кабинете вместо временно потерявшего возможность говорить хозяина беседу с колдуном продолжил его ближайший помощник по прозвищу Секач:
— Хорошо, что ты так уверен. Значит, поживёшь ещё. Начинай. У нас мало времени.
Справившийся с кашлем Ворон укоризненно посмотрел на своего старого друга и соратника, которому не хватило актёрского таланта, чтобы раньше времени не пугать колдуна. Впрочем, нужно отдать должное Кощееву: он сумел собраться и перейти к делу. Наёмники притащили с собой два чемодана со всем необходимым. Из одного колдун достал большой кусок красного мела и начал чертить непонятные фигуры прямо по паркету вокруг кровати больного. Кощеев дураком не был и понимал всю степень риска, но при этом истово верил в свои силы. Да, вот этот вот звероподобный мужик, со шрамом от уха до брови, явно намерен его убить, но, если всё пройдёт так, как задумано, специалист по переселению душ в молодые тела станет очень ценным ресурсом. После этого они будут пылинки с него сдувать! Он станет первым! У него всё получится!
Раньше, разводя старых богатеев на перспективу получить ещё одну жизнь в молодом теле, Кощеев действительно не переходил к практике исключительно по причине дороговизны одних ингредиентов и полной незаконности других. К примеру, как он мог заполучить такой важный атрибут ритуала, как вот этот юноша, являвшийся дальним родственником Ворона?
Без малейших угрызений совести колдун выводил второй пентаграммный контур вокруг отключившегося и теперь лежавшего прямо на полу парня. Две нарисованные фигуры он соединил третьей. В центре объединяющего рисунка было оставлено место. Для чего именно — стало понятно, когда колдун достал из чемодана большую чашу из какого-то желтоватого металла со странными знаками.
И тут случился небольшой затык. Кощеев выразительно посмотрел на больного, который всё это время внимательно следил за происходящим. Ворон перевёл взгляд на Секача и кивнул. Это эстафетное переглядывание закончилось на одном из охранников, стоявших позади финансиста Алексея. Бедолага не успел даже вскрикнуть, лишь крякнул и выронил папку, когда два здоровяка в костюмах вывернули ему руки, заставив нагнуться вперёд. Директор попытался задрать голову, чтобы посмотреть на своего босса:
— Юрий Сергеевич?!
— А как ты хотел, Лёшенька? — Даже пребывая в крайне плачевном состоянии, Волков словно превратился в хищного зверя. Казалось, будто черты его лица вытянулись и вот-вот начнётся превращение как у настоящего оборотня. Взгляд стал жёстким, а глаза поблёскивали лёгким безумием. — Думал, я не узнаю, что это ты навёл крестовских на золото? Надеялся, что я загнусь раньше, чем мы во всём разберёмся? Зря, крыса ты поганая! Не знаю, сколько проживу я, но ты по-любому сдохнешь раньше.
Закончив свою пламенную речь, Ворон перевёл взгляд почему-то не на Кощеева, а на одного из наёмников. Тот лишь дёрнул углом рта и шагнул к раскоряченному финансисту. Мужчина обладал загаром на зависть любой моднице, но явно получил его не на дорогом курорте. Двигался боец плавно и стремительно, как матёрый хищник. Одной рукой наёмник достал из ножен на поясе изогнутый восточный кинжал, а другой прихватил из рук колдуна чашу. Затем словно перетёк ближе к финансисту и одним плавным движением вскрыл ему глотку. Поросячий визг обречённой жертвы прервался жутким клокотанием. В чашу ударила алая струя, но часть крови всё же пролилась на паркет. Впрочем, это никого не волновало.
— Достаточно, — подал голос бледный от волнения, но решительно настроенный колдун, когда в чаше оказалось больше литра крови.
Он перехватил ёмкость из рук наёмника и, сделав пару быстрых шагов, водрузил её на оставленный в пентаграмме пятачок. Читать заклинания на не понятном никому, кроме него самого, языке Кощеев начал, как только чаша оказалась у него, и продолжил, когда она заняла ключевое место в сложном рисунке. Практически для всех присутствующих это выглядело сущим фарсом, но их скепсис уменьшился, когда тени в комнате сгустились и удлинились, а зловещий речитатив колдуна начал эхом отражаться от стен кабинета, будто эти слова звучали в большой пещере. Кровь в чаше забурлила и вспухла алой пеной, словно её мгновенно довели до кипения.