Директор сделал над собой усилие.
- Я Овальному верю!! - протянул он.
Арсений улыбнулся. В воздухе как будто налилась волна взаимной приязни и протянулась между директором и Сеней. Пробуя курсировать на волне, Герасимов повторил свое «верю» еще несколько раз.
- И я ему верю, Сеня! Ты мне не поверишь, как я ему верю! А поэтому давай верить вместе.. И тогда все будет у нас в порядке— у всех, кто верит. Мы выпишем тебе лекарство. И ты поверишь, что оно пойдет тебе на пользу. Ты выпьешь его ночью.– и почувствуешь исцеление верой. В одночасье ты сделаешься веселым и сильным.. Таким же умным, как все мы… и, кроме этого, еще таким же взрослым, как и мы.
Герасимов продолжал осторожно двигаться вперед, ориентируясь на настроение Сени.
- В первый день, в который ты проснешься после цереброла, жизнь повернется к тебе не торцом, как ранее, а лицом. На многие вещи тебе предстоит посмотреть другими глазами. Может быть, тебе вообще не понравится наша Школа. И тогда по решению Министерства тебя переведут в другую. Уроки и задания там будут интереснее. Это будет Школа для взрослых. Ее называют университетом. И если там ты пересечешься с этим парнем, с которым ты сейчас повздорил, то сможешь поквитаться с ним без особенных проблем.
Канатоходец-директор, однако, допустил ошибку: настроение Арсения после этих слов переменилось. Парень помрачнел, потому что мысли о качке вызывали у него ужас. Стоило мальчику представить себе их новую встречу, как видеть никого на свете ему больше не хотелось. Уныние и разочарование перевешивали всё.
- Я не хочу с ним встречаться. Потому что я знаю точно. После этого он от меня не отстанет. Он так и сказал мне: «я не отстану». А я ему верю. Он найдет мой адрес. Он сделает все, что от него зависит. Если понадобится, он ворвется прямо сюда…
Герасимов попробовал сменить тему.
- А как же Овальный? Ты же ему веришь? И тому, что у нас всё будет в порядке, тоже, разве нет?
Но Арсений, насупившись, сидел молча. Ничего другое, кроме качка, его больше не интересовало.
В следующие полчаса Михайлова-младшего оставили на попечение Ольги, которая пыталась успокоить мальчика, пока двое мужчин в стороне обсуждали свои планы. Порадовать друг друга им было нечем. Чем дольше они наблюдали за Сеней, тем больше их мнения сходились, но в них не было ни грана оптимизма. Зато измученные оба, Михайлов и Герасимов помирились между собой.
- У Сени панический приступ. С ним это бывало и раньше, - в устах Михайлова это звучало не как диагноз, а как приговор.
Герасимов кивнул головой. В его движениях чувствовалась какая-то обреченность.
- Вы позволите моему охраннику проходить с ним в Школу, чтобы Арсений не боялся? - слегка поддавил голосом Михайлов-старший. Он все равно хотел выбить себе какие-то преимущества.
- Могу сделать исключение. Если Сене это пойдет на пользу. В этом вопросе я доверяю Вашему мнению как отца.
- А полицейский наряд? Можно ли договориться об этом? Вы пустите полицейских охранять дураков?
- Ваши люди в форме? В нашей Школе? Но наши дурни. Вы не понимаете их психологии. Они подумают, что вы придете их бить.…
- Может быть, тогда мы просто уведем его из Школы? И станем учить в одиночку. Я разрешу проводить лекции дома. Я согласен за это доплатить…
Герасимов затряс головой.
- Невозможно. Против этого Министерство. По регламентам Министерства работа учителей за пределами Школы строжайше запрещена…
Михайлов понимающе скривил губы.
- Министерство глупости Российской Федерации. Регламенты, выпускаемые им, нарушать никому нельзя.
Тем временем Арсений продолжал беспокоить опекунов. Пока Герасимов и Михайлов разговаривали, парень вырывался из рук завуча, которая при любом случае вновь усаживала его на кровать. Церебрологи время от времени оборачивались к нему, но, видя, что все в порядке, снова отвлекались на свои разговоры. Тем временем Сеня за их спинами начинал свое представление заново.
- А как насчет бультерьера? Можно провести к вам собаку? Это мирный и очень ласковый пес…
Герасимов невольно скривился. Животных он не любил.
- Арсений, судя по тому, что я видел, не должен быть в восторге от собак…
Отец студента неодобрительно повел пальцем в пустоте.
- С животными Сеня играет постоянно. Он чешет их за ухом, дергает их за нос и гладит против шерсти. Для него так поступать вполне нормально. Он же не понимает, что с ними можно делать, что для него опасно, а что нет.