Герасимов, уже даже не расстраиваясь, прогнал ее, а потом направился к шкафу, налил коньяка и, зажмурившись, выпил залпом. Голова, как всегда бывает в самом начале опьянения, прояснилась. Директор подумал, что, наверное, лучше было бы покончить со всем одним махом. Вообще со всем: взять и засунуть голову в петлю. Или то же самое, но иначе: окликнуть Лору и принять взятку от дураков.
*
Эпизод 9.
О том, что лекарство ни в коем случае не следует выписывать Торчку, Герасимова предупредили обеспокоенные Василий Михайлович и Ольга, быстро понявшие, к чему шло дело. Оба церебролога не сомневались, что у парня еще обнаружится темное прошлое и, поумнев, он будет представлять угрозу для общества. В то, что наркоман мог избежать попадания в криминальную хронику, никто из них не верил. Директор бросил робкие попытки убедить подчиненных, что такое возможно, и просил дать ему сосредоточиться.
Правда, не устроившая директора, вышла наружу быстрее, чем он рассчитывал. Торчок действительно не ладил с законом, а заодно был способен на подлый поступок. По временам он потреблял зелье сам, а иногда продавал дозы в мелкую розницу. На чистую воду его вывела полиция, шедшая по следу. Правоохранители очень хотели вызволить своего сослуживца Мента, потому искали компромат на того другого, из-за кого он оказался за решеткой. Скрыться от сотрудников правопорядка у Торчка не вышло.
Герасимов не хотел ни к кому прислушиваться, но от документов, попавших к нему на стол, было не отмахнуться.. Директору с самого начала бросился в глаза бланк Министерства, на котором их отпечатали. Не принимать бумагу, выписанную в таком месте, значило ссориться с чиновниками. В глубине души Герасимов давно задумывался над этим, но делиться планами заранее было бы неосмотрительно. Для скандала с высокопоставленной инстанцией в Школе ничего готово не было.
Из ментовских бумаг, присланных директору, следовало, что Торчка брали под стражу уже не единожды. Последний раз он должен был отбывать реальный срок, но его спасла справка, полученная из наркодиспансера. Вместо тюрьмы нарк угодил на лечение, где залег на дно в больничной палате. От врачей он и узнал о цереброле. .Медицинские процедуры шли ему на пользу, укрепляя не только тело, но и душу. Нарку пришло в голову подать заявку в Школу для дураков по льготной квоте как нуждающемуся в лечении. Герасимова впечатлила такая натасканность в бюрократических процедурах – и неожиданная ясность мысли. Страшно было представить, что случилось бы, если бы пронырливый парень еще и поумнел.
- Кандидатов у нас почти не остается, - рассуждала Ольга тоном, в котором чувствовался упрек Герасимову. - Мы подходили к ним слишком придирчиво и отсеяли практически каждого. А может быть, - сделала она уступку, - ни в чем не виноваты и хорошо делали свою работу. Ведь нам казалось, что кандидатов вдоволь, и все заслуживают особого подхода. И вот, доискиваясь до каждого, мы не оставили в Школе почти никого.
Герасимов старался не оборачиваться к подчиненной, чтобы та не заметила выступившую у него на лице гримасу. Со стороны Ольги, стоявшей у окна, был заметен только кивок головы, а в действительности директор скорчился. Завуч увидела неопределенный жест, казавшийся равнодушным, и он ее не устроил. Так или иначе, она заговорила решительнее, чем прежде.
- Некоторых из кандидатов выгнали мы сами, положившись на интуицию. – тем же тоном упрека продолжила Ольга - на других с самого начала посмотреть было страшно. Оставить их в игре не могли бы ни мы, ни другие компетентные специалисты. То, что такие студенты угодили в Школу, – недоработка Министерства, но, к сожалению, поделать с глупостью чиновников ничего невозможно… Среди тех же, кто попал к нам не случайно, лучше всех был Арсений, а после него Альберт. Но и в его пользу делать выбор недопустимо. Этот парень преступник, и выбери мы его – нас на суд вызовет сам Овальный. И будет прав: чем займется Торчок, если мозг его неожиданно вырастет, невозможно себе и вообразить.
И вот итог: остается лишь один кандидат, которому можно доверить наше лекарство. Делом доказавший, что достоин поумнеть и прошедший вместе с нами все круги ада. И неважно, что этот выбор бьет по всем стереотипам. Наоборот, это повод задуматься, что мы мыслим слишком узко. Лишь по недальновидности нам не приходило в голову, что этому кандидату вообще требуется цереброл.