К счастью, Герасимов и понятия не имел, что должно было случиться дальше. Иначе за его душевное равновесие никто на свете не смог бы поручиться.
В машине, едва свернувшей за поворот, уже раздавался охрипший от холода голос Борисова:
- Воды мне! Воды! Пожалуйста, воды мне плохо!
На помощь Борисову пришли быстро. Было заметно, что держаться своими силами у него не получалось.
Получив фляжку, парень жадно ухватился за нее и сначала пил небольшими глотками, но потом вошел во вкус и, наконец, нежно прильнул к горлышку, больше уже не отпуская его. Санитары понимающе переглянулись. Понадеявшись, что пациенту станет легче, они задернули занавеску и вернулись к своим делам.
Пауза пришлась Борисову как нельзя кстати. Все, что он давно собирался сделать, вполне можно было уложить в эти считаные мгновения. Нужно лишь было не терять ни секунды времени! не выпустить счастье из своих рук!
Тревожился Егор без причины. Тряпичную занавеску больше никто не отдергивал, и флягу назад не отбирали. Ни медбрат, ни санитар не отвлеклись от посторонних дел и не занялись своими прямыми обязанностями: не удосужились поглядеть, что делает Борисов наедине с самим собой.
Пока никто не видел, победитель выплюнул таблетки в добытую им только что флягу. На дне ее еще плескалась вода, но волноваться победителю не стоило. Для горошин жидкость была безвредна. Только что об этом напомнил сам Герасимов, пытавшийся предложить Борисову глупую сделку. Его уговоры не имели шансов: все, что нужно было сделать, парень заранее продумал про себя сам.
Борисов хорошо знал, что избавляться от таблеток нужно было быстро. Не то что жевать, а и трогать их кончиком языка было опасно. Угроза нависала со всех сторон: со стороны правой губы не меньше, чем левой. Мешал язык, беспокоило нёбо, и внутренние стенки щек не внушали доверия. Одно неловкое движение, и яд мог растечься по всему организму. Выпускник Сорбонны раскрыл рот пошире и замер, потому что действительно боялся попробовать цереброл.
Выплюнув таблетки, Борисов с облегчением пересчитал их на дне фляги. Ни одна из них не потерялась и, значит, не готовилась, проникнув во внутренности, погубить его изнутри. Герасимову захотелось поделиться с кем-нибудь подступившим умиротворением, но за тряпичной занавеской никого не было. В итоге он просто распластался на кушетке, обняв ее.
Слава тебе ,Господи, нет! Нет, нет, ни за что, инновационные процессы, которые любят дураки, не запустятся в моем мозге! Сосуды мои не расширятся, прорывные процессы не пойдут и, самое главное, сам мозг мой не примется умнеть.
И все-таки делить шкуру неубитого медведя было еще рано. Пилюли некоторое время провели во рту, потому лучше от греха подальше прочистить горло. Для этого достаточно было набрать в рот воды и сплюнуть. Борисов так и сделал и тут же испугался непрошеного звука. На этот раз снова повезло: санитары даже не пошевелились. Как оказалось, они только и ждали, что на заднем сидении примутся блевать.
Равнодушие медиков подтверждало худшие предрассудки Борисова о здравоохранении. Но в то же время и настраивало на умиротворяющий лад. Пусть врачи не занимаются своей прямой работой! Как показало лечение у Герасимова, от нее никакой пользы! Да и кому нужна бесплатная медицина, если можно получить бесплатный цереброл!
На пути к вожделенной цели оставалось сделать несколько усилий. Спрятать бутылку с горошинами цереброла как можно лучше, чтобы ее не нашли. Портфеля с собой Борисов не брал: в случае чего вещь забыли бы на месте, а не положили бы вместе с ним на катафалк. Чтобы прятать горошины, нужно было другое средство, и лучше всего было держать его с собой, не выпуская. Добрую службу сослужила толстовка с оттянутым карманом: в нее вполне можно было спрятать фляжку, не привлекая внимания, и так же тихо пронести в палату на виду у всех. Борисов готовился заранее, поэтому толстовка уже была на нем.
Ну, а если цереброл действительно удастся скрыть от посторонних, то тогда до успеха останется совсем недолго. Момент торжества будет так близок, что рука не поднимется не довести задуманное до конца…
Голова немного кружилась. Чтобы не потерять нить размышлений, победитель решил повторить свои планы про себя еще раз.