Сэмюэл вздрогнул от такого предположения и едва не подскользнулся на самом ровном месте.
- Все зависит от того, как давали ему лекарство. Нужно было проследить, чтобы перед церебролом Карсон не употреблял алкоголя… Вы ведь ведете за ним слежку?
Сотрудник спецслужбы сделал Сэму знак успокоиться. Однако на вопросы младшего по проекту отвечать не собирался.
- В Ваше оправдание можно сказать несколько слов. По крайней мере, время Фред проводит не хуже, чем обычно, потому что он никогда не знал, куда приложить свои силы. Сейчас он сидит на стуле и тупо не движется с места. Ни грана фантазии, ни крупицы воображения. Ничего, что свидетельствовало бы о порыве мысли. Но все же это не так и плохо на фоне предыдущих дней, когда он пил.
- Следов паралича вы не заметили? – То, что Тимонс услышал от полковника, не соответствовало клинической картине цереброла. В глазах ученого отразилась тревога.
- Никакого паралича нет, хотя, разумеется, мы поспешили проверить именно это предположение. Подключили датчики к мышцам Фреда, измерили пульс и сердцебиение, взяли анализы тканей. И не нашли решительно ничего, что могло бы заинтересовать специалистов. Психологи, правда, говорят, что пациент подавлен. Но эмоциональное состояние меня не волнует. Я не собираюсь принимать в расчет психосоматику. Хотя как вы говорите, головастые? Много ума — много печалей, да?
В том, что касалось технической стороны дела, Сэму упрекнуть Смита было не в чем. Когда оба они выбрались из коридора в большую освещенную комнату — церебрологу она показалась похожей на больничное отделение в «Матрице» - первыми ученому бросились в глаза датчики, термометры и краны, висевшие повсюду. На плазменных панелях кипела работа: велась трансляция с прикрепленных к телу Фреда маленьких камер. Аппаратура подчинялась единому замыслу, готовая к часу «икс»: достаточно было испытуемому подняться, расправить руки, повернуть голову, - и изображение на всех мониторах задвигалось бы. В разнобой пришли бы и данные по пульсу и сердцебиению, кровоснабжению и мозговой активности. Все было готово для напряженной работы. Однако Фред сидел, опустив тяжелую голову на ладони, и не шевелился.
Тимонс обошел комнату с одного края до другого, ненадолго остановившись перед каждым из экранов.
- Мне кажется, я догадываюсь, что с ним случилось. Не буду держать Вас в неведении по поводу своего экспертного мнения. Парень попросту впал в ступор.
- Как вы сказали? Ступор? Что из этого следует? Бытовой, шоковый? С какими препаратами по лечению этого ступора совместим церебол?
- Я бы назвал этот ступор экзистенциальным, - со значением произнес церебролог. – Таким, который касается осмысления жизни. Фред умнеет, и в этот момент мир для него – как новые ворота. В его положении это весьма естественно. Помочь мы ему никак не можем. Остается лишь запастись терпением и ждать. Может быть, когда-нибудь такое пробуждение ожидает каждого из нас.
Полковник разочарованно хмыкнул. В его речи вновь прорезались недоброжелательные нотки.
- Если Вы правы, и мозги парня шевелятся, то интересно, как скоро он заметит нас вокруг себя? И заодно то, что мы, не тратя времени даром, откровенно следим за ним.
- Поднимайте ставки выше. Возможно, он увидит еще и что-то такое, чего мы и сами не замечаем, - высоко поднял нос Сэм.
Полковник пожал плечами. Больше всего он хотел доказательств, что Фред Карсон действительно умнел.
Спустя час, у Сэма, воровато озиравшегося по сторонам, стало закрадываться подозрение, что Смит пытается выполнить всю работу в одиночку. Многое у цру-шника получалось неплохо. Время от времени он лихо подскакивал к нужному табло, списывал показания приборов и в случае обнаружения разницы резво заносил изменения к себе на смартфон. Остальное время он проводил у одного экрана, куда вела трансляцию камера, позволявшая заглядывать Карсону в лицо. Глаза Смита и Фреда встречались, хотя испытуемый не мог даже помыслить об этом. Жидкокристаллическая пластина, протянувшаяся между ними, разделила два мира, а вместе с ними и два взгляда: ясный, целеустремленный Говарда и водянистый, погруженный в себя Фреда. Случалось так, что изображение застывало полностью, если Карсон проводил без движения несколько мгновений. В таких случаях полковник, ждавший, когда ступор закончится, злился, поднимался с места и начинал расхаживать из стороны в сторону, бурча что-то невразумительное себе под нос.