Приходилось радоваться, что полковник вообще ставил его в известность — прежде всего, о месте, куда на этот раз отправят таблетки цереброла. В латиноамериканской стране ЦРУ отыскало тюрьму и наняло заключенных для того, чтобы проверить на них действие прорывного средства. Столь скудной информации ученому было недостаточно, чтобы вынести мнение об эксперименте, но большего добиться не удавалось. Bioscience повезло даже меньше, чем Сэму: спецслужба вообще перестала информировать компанию о судьбе ее разработки.
- Мне споры с вами порядком надоели, - сообщил Смит, не испытывавший угрызений совести за провал с Абдул Ханом, зато, по-видимому, порядком разозленный, - бесполезное сотрясение воздуха, совершенно бесплодно. - Все, что я усвоил от Вас, сводится к тривиальным двойным стандартам. Кому это интересно? Одни поступки подопытных вам нравятся, а другие нет. Вот и вся Ваша наука! Спорить о том, что происходит на экранах, мы больше не будем: деловые американцы не толкут воду в ступе. Дело решит количественный метод. Я отобрал 300 заключенных, обеспечил подходящие условия для работы. Дело останется за малым.
- Вы собираетесь дать цереброл целой группе? - решил уточнить Тимонс. Мысль о массовом эксперименте с участием непроверенных людей казалась ему неправдоподобно дилетантской. Однако таких идей и стоило ожидать от Смита, а возможностей возражать ему не оставалось.
- Вот именно. Массе людей, а не одному человеку. С самого начала это был единственный выход. Споры об одиночках можно вести вечно и не прийти ни к какому результату. Зато с большой оравой подопытных мы гарантированно добьемся успеха. Сами же эти парни не догадаются ни о чем.
- Следует предупредить всех этих людей, иначе подло, - выдавил из себя Сэм. Хотя никакой надежды в свои слова больше не вкладывал.
Смит посмотрел на ученого как на чудака.
- Может быть, Вы о чем-то забыли? Но мы вмешались в ваш бизнес с единственной целью: чтобы информация о нем не утекала. Вы же предлагаете нам раскрыть свои планы всему свету. Сообщить трем сотням человек об эксперименте — все равно, что крикнуть об этом на перекрестке. Как человек, защитивший диссертацию, вы не можете быть тупицей. Вы ведь не защищались в области гуманитарных наук?
.
- Я так и знал, - подпустил яда Тимонс, — я всегда знал, с кем имею дело.
Полковник тяжело выдохнул.
- Повторяю Вам, Сэмюэл, еще раз. Испытуемые — не американцы. На экранах совсем не наша Родина. Вместо нее - секретная тюрьма в Латинской Америке. Колумбия — опасное место. Связи с ней — ненадежны. Вы могли бы сказать что-нибудь другое, что-нибудь патриотическое, и тогда бы всерьез удивили меня. Например, заметить, что в страну вылетели наши парни, и они рискуют своими жизнями! Завтра может произойти все что-угодно. Например, переворот в столице. Что с ними тогда станет? Но вас интересуют только грязные латиносы, угодившие в собственную грязную тюрьму. Уверяю Вас, Сэм, если им не нашлось места в Колумбии, то уж наверное это произошло не просто так.
- Это как-то говорит об их глупости? - не сдавался Тимонс.
- А о чем же еще, по-вашему? Для начала они не разобрались в законах, потом позволили себя поймать...
- Колумбия действительно опасна? - спросил невпопад Сэмюэл, - Эти парни поумнеют...пораскинут мозгами... и что тогда?
- Задайте этот вопрос колумбийцам. Считайте, мы просто свезем к ним партию радиоактивных отходов. За социальную стабильность за рубежом мы не в ответе. Слишком умные – не подарок, особенно для нас, силовиков. Припоминается, в Колумбии уже была революция. Но это значит, что они должны быть наготове. В крайнем случае, у колумбийцев есть мачете.
С мониторами, расставленными в комнате для слежения, в одно мгновение произошла перемена. Подобно порыву ветра, на них ворвалось изображение, сильно пострадавшее в пути: картинка, основательно подернутая паутиной помех. Пусть даже переданная с трудом, она все равно не теряла силы и обаяния и потому достигала своей цели: давала зрителям почувствовать колумбийские джунгли. В Нью-Йорке шел снег, а в кадре цвели пальмы, взмывали птицы и мелькали дурно одетые люди. Многие из них выглядели испуганными. Приглядевшись, Тимонс удостоверился, что некоторые привязаны к соломенным матрасам, ворочались на них и кричали от боли.
Ждать чего-то другого от ЦРУ церебрологу не приходилось.
- Цереброл - мирное средство для повышения интеллекта, — выпалил Тимонс, - Как вы довели дело до явного преступления? То, что я вижу в кадре, напоминает мне наркотическую ломку.