- Колумбийцы их били. Три часа назад им выдали таблетки, но некоторые отказывались их брать.
- Я бы на их месте тоже отказался. Просто заподозрил бы что-нибудь неладное, если бы на меня наставили пистолет.
Смит только пожал плечами. Ничего предпринимать он не собирался.
- А все-таки посмотрите, какая там теснота, скученность и как грязно. Их нужно расселить хотя бы из гигиенических соображений, если уж Вы не хотите иметь ничего общего с гуманизмом.... - настаивал Тимонс.
- Несколько дней они потерпят. А потом что-нибудь придумают сами. Будет уже неважно. Если поверить Вам, мы даем им самое главное — башку! А если нет, то что ж, от плацебо еще никто не умирал.
- А я все-таки думаю, лично Вы перед ними виноваты,— набрался храбрости Сэмюэл, - за то положение, в котором они оказались. У меня есть даже одна очень ясная догадка на этот счет. Испытуемые лежат тесно для того, чтобы удобнее было снимать их на камеру и вести трансляцию. Распорядиться об этом могли только те, кто настраивал сигнал, - Ваши подручные или Вы.
- Ничего подобного. И трансляция здесь ни при чем. У колумбийцев нет другого места. И не доказывайте мне, что Колумбия — большая страна. Это только на карте. Она устроена не по-американски. Где-то места много, а где-то мало. В столице и в тюрьме места у них никогда нет.
Какое-то возражение вертелось у Сэмюэла на языке, но сформулировать его не выходило.
- Кто бы тут ни был виновен, расселить всех этих людей точно необходимо. По самым корыстным причинам. Они могут взбунтоваться... а могут и сговориться, поумнев.
- На этот счет приняты меры, - отвечал Смит. - Впрочем, любые планы чего-то стоят, только если есть кому привести их в исполнение. А американцев на месте недостаточно. Вот видите, даже Вы можете подать мне полезный совет, Сэмюэл. Пожалуй, стоит перезвонить в Колумбию.
Распорядиться о звонке оказалось проще, чем сделать его. Видеосвязь не работала. Едва только полковник взял в руки мобильный, как изображение на экранах погасло. На починку ушел час. Когда сигнал вернулся, людей на экранах было в половину меньше. Они лежали на матрасах и читали книги, отчего службист неприязненно повел носом. Сэм поначалу решил, что полковник не любил художественную литературу как непрактичное занятие. Однако вскоре выяснилось, мысль Смита пошла в другом направлении.
- Лучше вглядитесь в экран, Сэм, - Смит толкнул в бок ученого, — По-моему, вы уже давно отвлеклись от дела. А ведь Вам за что-то платят зарплату. Вам не кажется, что парни слишком быстро умнеют? Я вижу новые лица. Такие перемены мне не по духу. Над нами попросту смеются. Выражение лица еще может измениться, но не размер черепа. Подсадных уток на своем эксперименте я не потерплю.
Но разобраться в хитросплетениях колумбийцев не позволили новые неполадки с картинкой: та как назло еще раз погасла. Смит стал звонить в Колумбию, но оператора камеры почему-то не было на месте. Полковник не думал сдаваться. В молчащую трубку посыпались угрозы добраться до самого главного и показать на примере, что означает дисциплина. Потом спецслужбист долго разговаривал с кем-то из коллег по-испански, и с другим собеседником по-английски, на этот раз кратко. Когда Смит, наконец, бросил трубку, то сил у него хватало только на то, чтобы выругаться.
- Эти злодеи, южноамериканцы, не умеют работать. Запомните, Сэм, и вы все, сторонники равенства. Когда-нибудь Вы убедитесь в этом сами. Но что бы эти парни ни думали про себя, я их заставлю. Разгильдяйство не пройдет, а вздумавшие наплевать на меня – мои любимые жертвы. Я сам на них с удовольствием наплюю.
Только все угрозы Смита, даже взятые вместе, не позволяли починить картинку. Изображение то появлялось, то гасло, а потом в какой-то момент позвонили уже самому Смиту, и тот затих. Гробовое молчание полковника испугало даже Тимонса, почувствовавшего к офицеру что-то вроде сострадания. Изображение сделало свой последний выбор: окончательно сошло на нет.
Зато что-то явно произошло за пределами зала. Крики поднялись в соседних комнатах, и оттуда стали прибегать люди. Они проскакивали через зал для слежки и спешили куда-то вглубь подвала, поднятые неясной тревогой. Смита быстро поставили в известность: что-то сообщили в наушник, и офицер выбежал из зала, как ужаленный. Сэм даже не успел спросить, в чем дело, но вскоре новости достигли и его ушей.
- Парень, ты что здесь сидишь? - кто-то ткнул ученого в спину, — Поднимайся и проваливай! показа сегодня не будет. Эти ублюдки заняли нашу базу в Колумбии. Всю нашу секретную тюрьму, черт возьми!