И ни один чертов журналист не придет ко мне и не спросит: «Йоу, Трэш, почему при тебе американцы не поумнели на четверть? Как так вышло? При Клинтоне они поумнели, при Буше, при Обаме, а при тебе — нет? Ты зря был президентом, парень!» Такого не будет! И раз ничего подобного не случится, то я запрещаю эту таблетку с легким сердцем.
- Зря, Дональд, - выпятил нижнюю губу вице-президент, – попросту, ты заблуждаешься. Запрещать таблетку невыгодно Америке. Американцы могут получить от нее больше, чем потеряют. И главное, из этой затеи — запретить ее - ничего не выйдет.
Трэшу эти возражения казались бесполезными: он встал из-за стола и направился к двери, давая понять, что разговор окончен, но на половине пути передумал и снова возвратился к столу, намереваясь оставить о себе память напоследок. Взгляд у президента был сердитый.
- Сейчас я продиктую директиву, официально запрещающую циркуляцию этого средства на территории Соединенных Штатов. И вы все будете при этом присутствовать.
- Не надо, Дональд, - вступил в разговор замгоссекретаря Кеплер. Чиновник уже не насмехался, в его голосе слышались умоляющие нотки, — не поступай так. И для тебя, и для США это гигантская ошибка.
Но Трэша было не остановить: он снова оперся кулаками о стол и принялся диктовать. И когда президент закончил, эксперты и чиновники вышли из Овального кабинета в очень разном настроении. Одни из них держали пальцы кверху, не скрывая своего удовлетворения, другие были, напротив, чрезвычайно расстроены.
*
Эпизод 7.
Заместитель госсекретаря Майкл Кеплер начал совещание c сотрудниками своего ведомства, спустя всего три часа после того, как завершилось заседание у Трэша.
- У нас с вами необычная встреча, - предупредил Кеплер. Пальцы его нервно подергивались, но вышколенный голос, закаленный на пресс-конференциях Госдепартамента, не подводил. Чтобы не выдавать своего смущения, Кеплер сжал руки в кулаки и оперся об стол. Получилось ничем не хуже, чем у Трэша.
- Господа, прошу вас быть готовыми к любым неожиданностям. Таковы обстоятельства, в которых мы оказались. Некоторые вещи, о которых я расскажу сегодня, скорее всего, поставят вас в тупик. Но как дипломаты мы всегда должны быть готовы к неожиданностям.
Чиновник извлек из кейса директиву, продиктованную накануне президентом Дональдом Трэшем. Бумага выглядела такой помятой, как будто Кеплер вырвал ее из чьих-то рук. Но объяснять, как он завладел документом, чиновник не собирался. Разгладив верхний край, Майкл принялся читать:
«Дональд Трэш, президент Соединенных Штатов, совершенно секретно. На всей территории страны отныне запрещаются купля и продажа, распространение лекарственных средств, предназначенных для медикаментозного повышения интеллекта, иначе известных как цереброл. Требую приостановить использование лекарства в любых программах, курируемых государственными органами США. Необходимо 1) поставить в известность служащих, что использование средства по повышению способностей мозга в частных целях недопустимо. 2) прекратить государственное финансирование соответствующей программы и установить наблюдение за лицами, причастными к ее осуществлению. 3) уничтожить имеющиеся в собственности федеральных органов власти упаковки препарата и запретить их дальнейшее производство. Контроль за исполнением решения возложить на Федеральное бюро расследований. О мерах по уничтожению цереброла докладывать главе государства. Дональд Трэш.»
К только что изданной директиве прилагались еще несколько наспех составленных документов. Те на вид казались настолько потрепанными, что не оставалось сомнений: обладание ими тоже далось Кеплеру не без борьбы. Это были подготовленные помощниками Трэша поправки: инструкции, как следовало изымать лекарство. Дивному церебролу не хотели оставить ни шанса, и в оборот даже собирались взять его создателей. Уничтожению подлежали не только таблетки, но еще и вся научная документация по ним.
- Вот эти таблетки собираются уничтожать, - процедил возмущенный Кеплер. В руках его мелькнула нетронутая упаковка препарата. Спустя минуту, он уже бережно раскладывал спасенные синие пилюли по столу. Зам госсекретаря обращался с ними так бережно, как будто сам был их создателем. Опасаясь неожиданного вторжения, Кеплер свел к минимуму все риски: подошел к двери и запер ее на ключ, а затем затворил и окно.