Трэш, не дожидаясь приглашения, взял фотографии из их рук и разложил перед собой. Ради любопытства перевернул вверх ногами. Без большого удовольствия присвистнул. Снимки и правда не понравились бы широкой публике: на них Майкл Кеплер был изображен распластавшимся в агонии на кровати. Мускулы на его лице обвисли. В сторону выдавался язык, посиневший и в полный размер вываливавшийся изо рта. Пена осела на уголках ссохшихся губ. Трэш не боялся трупов, но и ему потребовалось усилие, чтобы справиться со смущением. Надо было разрядить обстановку – перевести все в шутку, например.
- О, вот это я понимаю. Мне никогда не нравился этот тип-зазнайка. Особенно мне не по нутру его острый язык.
… но неуверенные в себе парни, окружавшие президента, и не подумали рассмеяться. Советники и помощники Трэша, сотрудники администрации, один за другим заполнявшие комнату, глядели хмуро. Трэш с его прирожденной интуицией быстро это заметил и осекся.
- Послушайте, ему действительно плохо? Вы ведь говорили, что он будет жить долго. Я уже решил, что мне беспокоиться не о чем.
- Он действительно будет жить, и ему становится лучше, - сообщил один из присутствовавших, - но, кажется, в порядок уже никогда не вернется. Он пережил инсульт и больше не сможет на нас работать. Врачи ему этого не разрешат.
- Я тоже ему не разрешу, – буркнул Трэш, - сочувствую его проблемам, но он нарушил мое распоряжение в том, что касается этих таблеток. И назад я этого парня не возьму.
- Таблетки! – разнеслось по рядам неприглашенных гостей. Многих обрадовало, что президенту было знакомо это слово, а, судя по всему, и история цереброла, стоявшая за ним. Сразу несколько экспертов попробовали воспользоваться стечением обстоятельств, чтобы довести до президента, что же, по их мнению, только что произошло.
- С этих таблеток все и началось, - спешно заговорил один из экспертов. - После них Кеплеру сделалось худо. Он повалился на пол, а когда очнулся, говорить с ним стало не о чем. Он никого не помнил! Не узнавал нас, хватался за голову. Врачи отправили его на обследование, и обнаружилось, что у него серьезные проблемы с памятью. Он забывает все, что ему говорят. Знания, даже самые элементарные, вываливаются из его головы, словно через гигантскую дыру. Он хочет домой, но не знает, как его найти.
- А остальные 80, что с ними? – грубо перебил Трэш.
- Те же самые симптомы, что у Майкла, как будто они все заразились вместе! Похоже, что так и вышло: они приняли одни и те же таблетки.
В разговор вмешался другой эксперт.
- Таблетки, таблетки, проблема исключительно в таблетках. Руки и ноги у Кеплера работают прекрасно, но голова… когнитивные способности пришли в окончательное расстройство...
Президент чертыхнулся. Дело запутывалось еще больше, и мешали Трэшу собственные помощники, которые умничали.
- Что значит «когнитивные»? – грубо спросил он.
- Познавательные. Умственные, - ответил кто-то из экспертов.
- Умственные не восстановились… это у Кеплера, что ли? Он же всегда был очень бойким парнем?
Президент Трэш, раздумывая над услышанным, наткнулся на затруднение, преодолеть которое был не в силах. Детали головоломки не сходились.
– Они там все поглупели, что ли? – спросил президент.
- Могу объяснить, в чем здесь дело, – замельтешил словами медицинский эксперт, пытавшийся донести как можно больше сведений за краткое время. - у меня с самого начала возникло подозрение, что все может дурно обернуться. Мистер Кеплер принял таблетку для повышения интеллекта, но интеллект его не вырос.
- Это таблетка, которую я запретил, - веско заметил Трэш. Собеседник на это возражать не собирался.
- У этой таблетки аналогов до сего времени не существовало. Ее разработка велась в тайне, и я горжусь тем, что был к этому причастен. Я хорошо знаю технологию, взятую за основу. Она рассчитана на людей, нейротрубки которых чрезвычайно ослаблены. Говоря проще, сигналы плохо проходят через природные волокна. На глупых людей. А господин Кеплер дураком не был. Тут сомневаться не приходится. И в этом-то вся проблема…
- Глупый - не глупый, - пожевал губами Трэш, - Но повел себя как полный мудак.
Сотрудники Белого дома не сконфузились, но эксперты, незнакомые с Трэшем, отвели глаза. Они не знали, что президент никогда не упускал случая ввернуть сальное словечко, даже если не был особенно расстроен. Просто ситуация, по его мнению, располагала говорить напрямик.