- Чтобы сделать Дмитрия честным, умным и благородным, мы в Школе пробовали всё. И когда нас судят дилетанты… не понимающие химии препарата, то своим типично невежественным подходом ставят под угрозу будущность науки.
- В этом отношении не беспокойтесь. Экспертную проверку в Вашем учреждении мы еще проведем.
Прокурорский расхаживал по кабинету директора так свободно, как будто был у себя дома. А вскоре уютно устроился в одном из кресел и зажег сигарету. Некуривший директор едва заметно стиснул губы. Прокурорский поглядел вопросительно, но вскоре все понял. Неудобство подозреваемого его забавляло. Герасимов допустил, что это была проверка и напрягся. На всякий случай поднял голову, чтобы показать, что сдаваться перед лицом неприятностей не намерен.
Отвернувшись от собеседника, начальник Школы перевернул повестку. На оборотной стороне бумаги мелькнула тонкая пометка. Это было имя прокурора, вписанное кем-то поверх бланка. О человеке, стоявшем за преследованием Школы, Герасимову было известно самое главное: ничего хорошего встреча с московским прокурором Алексеем О. сулить не могла.
*
Здание окружного суда, где рассматривалось дело, напоминало Школу: невысокое, приземистое, с двумя большими корпусами-крыльями, которые соединял узкий переход. Но стоило покинуть одну школу ради другой, как из начальника Герасимов превращался в подчиненного. Под сенью правосудия никто не стал бы защищать церебрологов. А помощь требовалась постоянно: угадать, откуда посыпятся удары, директору было не под силу. Уже в фойе специалистов по дуракам разглядели родственники потерпевшей, откуда-то знавшие Ольгу. Герасимову пришлось закрывать собой помощницу, широко расставив руки.
Едва избежав стычки, оба преподавателя устремились в зал для заседаний, двигаясь как можно быстрее и по дороге не озираясь.
- Говорят, Анне К. стало хуже, - поделилась последними новостями Ольга. - Наверняка это использует прокурор. Думаю, прямо сейчас он покажет фотографии Анны присяжным.
- Странно было бы, если бы он этого не сделал, - буркнул Герасимов. - Парень обожает играть на публику.
- Как ты думаешь, для чего сюда привели родственников? Попробуют разжалобить зрителей? Может быть, и нам стоило пригласить Дмитрия? После всего он в жалком состоянии.
- Вряд ли. Парень как был дураком, так и остался. Лучшее, на что он способен, это сидеть тихо. В конце концов, именно в этом и должна состоять работа охранника, не так ли?
- Цереброл действует постепенно. Я уверена, что если сейчас Дмитрий раскаивается, то только потому, что лекарство глубже проникло в его мозг.
- Просто ему выписали недостаточно. Мы с тобой не рассчитали дозировку, как следует.
- Прокурор другого мнения. Он говорит, что лучше бы мы никому и никогда в своей жизни не выписывали цереброл.
На другом конце коридора показались родственники Анны К., и завуч с директором, не дожидаясь встречи с ними, юркнули в зал для заседаний. В широкой комнате, открывавшейся за дверями, место на возвышении уже было занято: на нем находился судья. Однако взгляды скрещивались не на нем. Поблизости готовился к речи московский прокурор Алексей Овальный. Заметив Ольгу, он приветствовал ее, Герасимову же крепко пожал руку, пообещав честное состязание перед жюри.
Однако директор Школы для дураков не ждал от Овального благородства, так что откликнулся только взглядом исподлобья. Прокурор столицы отвечал широкой улыбкой в 32 зуба, зная, что она всех раздражает. Ольга в такие минуты порывалась вскочить с места и выбежать куда-то. Директор дергал ее за рукав, чтобы привести в чувства и удержать рядом с собой.
Посторонним было не понять игру намеков, угроз и амбиций, развернувшуюся в зале. Надо всеми возвышался Алексей Овальный, смотревшийся превосходно: рослый, в расцвете сил, похожий на американца, широкоплечий мужчина, державшийся со всеми запанибрата. На нем была белоснежная рубашка, рукава которой он засучивал, выставляя на обозрение крепкие, чуть-чуть подернутые сеткой сосудов руки. Крупная голова завершалась острым волевым кадыком. Помимо манер, Овальный мог похвастаться и прекрасным образованием: окончил университет в Оксфорде.
Только Ольге смотреть на Овального было невмоготу. Заранее предчувствуя неприятности, женщина вжимала голову в плечи.
- Не бойся, - шепнул Герасимов Ольге. – если он соберется напасть на Школу, нам найдется, чем ему возразить.