- Не обращай внимания, - шипел Герасимов Ольге. - Родители вечно шипят про своих детей какие-то гадости. Так послушать, никого хуже их детей на свете нет.
- Может, насчет Гены она не заблуждается?
- А ты уверена? - Герасимов пристально уставился на подчиненную, - Еще раз наивности Овальный нам не простит.
- Разве это наивность? - попробовала возражать Ольга, но быстро умолкла. Какое-то воспоминание вторглось в ход ее мыслей, изменив их течение. Судя по потерянному выражению, проступившему на ее лице, мысли эти были об Овальном.
Вскоре размышления завуча приняли новый оборот. Взгляд женщины упал на календарь, прикрепленный к стене и скрытый от посторонних глаз приставленной спереди ночной лампой. На оборванном листке виднелась цифра 2027 в окружении черепов и надписей на английском. Ольге находка приглянулась: в плакатике угадывалось что-то непристойное. Женщина ущипнула начальника. Тот поглядел и тоже насторожился.
- Это оставил ваш Гена? Он слушает дэд металл? – насупился церебролог.
-
Композиции с агрессивными напевами? - подхватила мысль Ольга, подсказывая, что имел в виду ее начальник.
Нина не поняла, в чем дело, и на всякий случай согласилась.
- Врубает и скачет под музыку, как дурак...
- Дурак? - хмыкнул директор. - но почему тогда dead metal? Все дураки, с которыми я имел дело, предпочитали российский поп.
- Это было бы логичнее! – вставила Ольга. – так что может быть, у него есть друзья, и они его научили? Давно хотела спросить, может быть, у него плохие друзья?
Нина сделала шаг назад. Ей показалось, что церебрологи пошли на нее в атаку. Нужно было отбить их наступление любой ценой.
- Никаких друзей у него нет, целыми днями он сидит дома. И девушки нет тоже… Если Вам нужны доказательства, что он дурак, то вот, пожалуйста!
- Если он всегда дома, то это значит, что и музыку он выбирает себе сам… Не так ли? – выставил ладонь перед собой директор.
Нина неопределенно пожала плечами. Однако вскоре поняла, что угодила в западню.
Неожиданно для хозяйки Герасимов поднялся с места и с решительным видом направился к выходу. Нина замельтешила рядом, пытаясь вернуть гостя назад. Шестое чувство твердило ей, что она дала маху. Директор, похоже, остался недоволен. Раньше, видимо, он еще сомневался, но теперь точно не собирался выписывать Геннадию цереброл.
- Да, да, он слушает музыку! я ему говорю: не слушай! Займись спортом! Разгреби мусор! Найди девушку! Найди денег! Но разве есть управа на дурака?
Директор слушать Нину не собирался.
- Давно у него этот плакат? Может, были и другие … еще с какими-то металлистами, например?
- Конечно! Они там, в его комнате. Поройтесь снова. Не уходите рано. А если хотите, то я и сама вам принесу…
Однако задерживаться директор не собирался, что бы ему ни сулили. Взгляд Ольги, прокладывавшей ему дорогу, упал на предмет, который помешал быстро миновать прихожую по пути к двери. Это была боксерская груша. Ольга натолкнулась на нее случайно, и Герасимов, протискиваясь по узкому коридору, вынужден был остановиться за спиной у подчиненной. Находка ему тоже приглянулась. Что-то в ней действительно цепляло глаз.
- Что у вас здесь? Гена боксирует?
- Сила есть — ума не надо,— пожала плечами Нина.
- Сила? Боксер? - Герасимов, размышляя, чуть-чуть присвистнул.
Недоверие во взгляде у директора сменилось недобрым огоньком. Нина же, почувствовав, что опять что-то упустила, вжала голову в плечи.
- Это не Гены. Мой брат боксер. Он оставил. Приезжает, боксирует против сына... Однажды Гена после такой тренировки упал. И ударился головой! Можете себе это представить? Не плечом или коленкой, как можно было бы подумать. Самым важным, что у него есть, ударился - головой...
Герасимова эти подробности не интересовали.
- Ваш брат? Боксирует? И как Вы сами считаете, у него крепкий удар?
Нина кивнула с таким видом, как будто подтверждала все три эти предположения. На деле она просто не знала, что ей отвечать.
- Значит, дерется до крови? А по-моему, это нехорошо…
Ольга была готова задать еще несколько вопросов. Но Герасимов быстро прервал ее, подтолкнул в бок и, шепнув, что все что нужно, объяснит на свежем воздухе, вместе с завучем вышел за дверь.
Однако спускаться на улицу не пришлось: разговор состоялся сразу на лестничной клетке. Едва Нина защёлкнула цепочку за собой, как Герасимов с мученическим видом оперся о дверь спиной и какое-то время провел молча.