Иногда говорят, что ничего не бывает легче, чем задать ученикам сочинение. Заблуждение, стоившее многим церебрологам карьеры. В учреждении по повышению ума все обстояло иначе. Готовясь к проверочной, педагоги беспрерывно спорили. Одним учителям задание казалось слишком сложным. Другим – легким. Третьим ненужным. Четвертым – обидным. Обсуждали, как поведут себя студенты. Все были уверены: темы стоило выбирать деликатно. При ошибке легко можно было наступить на мину: задеть общие чувства каких-нибудь дураков.
Герасимов привык к эксцессам на сочинениях. Самые глупые студенты всегда могли повести себя неадекватно: начать переговариваться громко, кромсать листы или сдавать их в полном беспорядке. Осаживать таких дурней не полагалось: против этого возражало Министерство. Для чиновников невмешательство в чужую глупость было вопросом принципа. Школа потому и получала финансирование, что должна была терпеть самых отъявленных дураков.
Глупыми выходками учащихся трудности не ограничивались. Чиновники явно перестарались, придумывая тему. Звучала она просто: «почему я хочу стать умным», но требовала ответа по пунктам. Некоторые из них формулировались невнятно, так что Герасимов хватался за голову. Директор считал такие сложности непедагогичными. Многие дураки, не поняв, что от них требуют, могли дать волю чувствам: поднять бучу или, впав в уныние, не сдать работы. Об опасностях директор сигнализировал в Министерство, но ответа не дождался. Брать на себя ответственность и менять правила игры на ходу не стоило: такое могло закончиться плохо. Так что церебролог решил отделаться малой кровью: выполнить распоряжения руководства формально, и с минимальным количеством потерь.
Нужно было только поставить условия студентам. Приняв в расчет совокупную сложность задания, директор отвел своим подопечным пять часов. Приглядевшись к аудитории, засомневался и добавил еще час.
Пока студенты водили ручками по бумаге, церебролог пытался найти среди них тех, кто списывает. О нарушителях он сразу же сообщал Ольге. Та тоже вела слежку через камеру, установленную на стене. Подглядывать у женщины получалось гораздо лучше, чем у ее начальника. Вскоре она обнаружила двух обманщиков: те, никого не стесняясь, вытягивали шеи в сторону соседей. Женщина заинтересовалась обоими и нашла их многообещающими претендентами. Сообщения по внутреннему чату запестрели смайликами и восклицательными знаками.
- Эти парни нам нужны! У них можно понабраться дури! Сами ничего не могут, только берут чужое, да еще и портят. Переписали у соседей, но с ошибками и не по делу. С помощью автоматического наведения я заглянула в их работы, и то, что я там прочла...
Герасимов восклицания Ольги обрывал на полуслове. Подчиненную надо было окоротить: она сворачивала на скользкую дорожку.
- Те, кто умеет списывать, не всегда остолопы. К жизни они приспособлены лучше, чем многие из отличников. Если ты думаешь, что списывают от глупости, то заблуждаешься! Чтобы списать, нужны связи. Тем, кто не умеет устраиваться по жизни, списывать никто и не дает!
- Глупые списывают у умных, потому что – недотепы. Но никогда не бывает наоборот. Это было бы очень глупо. Башковитым списывать у глупых и в голову не придет. Не переводи с больной головы на здоровую.
- Тем, кому в голову не придет, лучше бы пройти у нас курс цереброла! – срезал Герасимов, довольный произведенным эффектом. - Смотри лучше на вещи трезво. Надо быть очень глупым, чтобы не списать у соседа, если представилась такая возможность, а на сложные вопросы, присланные из Министерства, собственных ответов у тебя нет. У меня бы тоже, например, их не нашлось.
Ольга и Герасимов вскоре помирились. Но директор чувствовал, что своего мнения подчиненная не поменяла. Это упорство сулило неприятности. От Ольги вполне можно было ожидать, что она не сложит оружия: станет проталкивать заведомо неподходящих претендентов на цереброл.
Пока преподаватели спорили в чате, в зал заходили опоздавшие студенты. Тут же выяснялось, что им некуда податься: в аудитории не хватало стульев. Герасимов глядел на недотеп с профессиональным интересом, который старался немного прятать. Выслушивая их жалобы, он лишь пожимал плечами, после чего отправлял дураков в соседние классы. Но многие и оттуда возвращались ни с чем.