Ольга попробовала настоять на своем, но вскоре выяснила, что про цереброл мужчина никогда не слышал. Когда же попыталась втолковать про усиление ума, то вышло худо: охранник принял все на свой счет и рассвирепел.
Герасимову оставалось лишь покусывать губу, сознавая, как он бессилен. Управиться с охранниками ни одна наука на свете не помогла бы. Здраво рассуждая, стражу порядка можно было бы и самому прописать лекарство. Но после обвинений Овального против другого охранника делать этого не стоило. Споря с Ольгой, страж ворот так распалился, что стало ясно: дай ему поумнеть, ум он применил бы не по делу. Лечить привратника было рискованно, убеждать бесполезно, и не оставалось другого выбора, кроме терпеть, как он грубит.
Внутрь дома на Кутузовском церебрологам удалось попасть, благодаря Василию Михайловичу, подготовившемуся к трудностям заранее. В его вещах отыскалось личное дело Арсения, а на страницах папки - телефон отца парня Сергея Сергеевича. В ответ на звонок церебрологов Михайлов бросился на проходную, отворил двери, извинился перед преподавателями, а охранника отчитал и отправил курить на задний двор.
- Сени сейчас нет, - понизил голос Михайлов. – Его часто не бывает дома. Но если хотите, вы можете посмотреть на его комнату. Я с удовольствием расскажу вам все насчет его глупости. Доказательства ее разбросаны по квартире … вы сможете увидеть все сами, пока мы не начали ремонт.
– Именно за этим мы и пришли, - заверила Ольга. – С Сеней, если понадобится, мы поговорим потом.
- Если честно, то без Сени даже лучше, - обнадежил директор. – при первом знакомстве обойдемся без него.
Михайлов в волнении затряс головой.
- Только умоляю: не скрывайте от меня, если он в беде.
Квартира Михайловых, куда вскоре вошли церебрологи, и в сравнение не шла со скромным пристанищем Гены. На деле она состояла не из одного, а из двух помещений, выборочно соединенных между собой. Некогда отец Арсения выкупил жилплощадь соседей, после чего удалил стенку между комнатами. К раздвинувшемуся жилью присоединили прихожую, включив в нее часть бывшего общественного коридора. По этому длинному переходу церебрологов провели в гостиную, где чай подавала домработница Софья. Когда гости заняли свои места, Михайлов распорядился, чтобы принесли дневники Арсения и положили их на стол.
Пока Софья разглаживала для гостей пожелтевшие от времени страницы, Ольга припоминала, что ей уже показывали что-то подобное. В тот раз это был дневник Гены, в старых записях которого ничего интересного не оказалось. Взгляд Ольги стал бродить по сторонам: стенам, финскому паркету, шкафам, зеркалам и потолку. Тот был особенно интересен: устремлялся ввысь настолько далеко, что складывалось впечатление, будто церебрологи попали не в комнату, а в зал.
- Выше только в дворцах и, может быть, на Рублевке, - протянула Ольга. – хотя я в таких сказочных местах не была.
- А я бывал, - с достоинством произнес Алексей Герасимов, - Причем не по стечению обстоятельств и не на экскурсии, как можно было бы подумать, а по нашим с тобой профессиональным церебрологическим делам.
Михайлов-старший извлек смятую фотографию сына из кармана и положил ее на стол рядом с дневником. Начались обычные родительские речи. Хозяин рассказывал про сына плохое, церебрологи согласно кивали и зевали.
На полуслове голос Михайлова неожиданно дрогнул.
- Сеня воспитанный мальчик, добрый и скромный, но к жизни совершенно не приспособлен. А ведь ему предстоит унаследовать имущество, нажитое в годы накопления капитала. Парню нужно вправить мозги, как всей стране в 90-е. Но не могу же я в самом деле изнасиловать его и побить?
- А Вы к кому обращались? – поинтересовалась Ольга. – Какие еще, кроме нас, есть специалисты по мозгам?
Михайлов обреченно опустил голову.
- Мы перепробовали всех, но ничего не помогает. Вынести мозг просто. Это может сделать телевизор. Но попробуйте с помощью телевизора вправить его назад. Когда мне говорили, что мой сын недотепа, я не верил. У нас в семье дураков не было. Но время шло, и я согласился с врачами. Решили, раз у него нет работы, пусть продолжит учебу. Остановились на Школе для дураков. В Министерстве пошли навстречу: все там согласились... что Сеня... действительно дурак...