С точки зрения науки, претензии профессора были вопиюще некорретными, а цереброл людям, чей интеллкт превышал среднестатистический, не полагался. Однако Профессор называл подход церебрологии бесчеловечным и требовал исключения, исходя из своих заслуг перед наукой. Герасимов все претензии отвергал и предлагал ученому выкинуть глупости про собственную глупость из головы. Но добился только того, что профессор перешел в контратаку и поставил его собственную компетентность под вопрос.
- Я изучил все про ваше лекарство, читал статьи о физике и химии мозга, штудировал формулу цереброла, зарывался в диссертации, и никакие инструкции мне более не нужны. Даже странно, что Вы мне их даете. Кстати, так ли хорошо Вы разбираетесь в предмете? Не перечислите ли мне Ваши собственные статьи про цереброл?
На спор об академическом главенстве директор отвечал контрнаступлением на более удобном для себя участке фронта.
- А о дефолте мозга вы не слышали? Не воображали себе, каково это? представьте, используя Ваши недюжинные способности. Ведь это не менее, чем крах всей головной коры!
Профессора угрозы церебролога не смущали.
- Не так давно у меня начались проблемы с памятью. Я забываю то, что мне важно. Вы почувствуете на себе это скоро, когда достигнете моих лет. Кстати, раз уж мы заговорили о памяти, то извольте напомнить, какой Вы оканчивали ВУЗ?
Поняв, что с профессором не сладить, Герасимов решил отложить его дело в долгий ящик. Как обороть старческую глупость, было непонятно, а практическая ценность ее для церебрологии вызывала сомнения. Лучше всего было бы вежливо распрощаться с ученым. Однако сделать это, не нарушая приличий, не получалось: вязкий профессор слишком цеплялся за разговор.
Видя бескомпромиссность, разлитую во взоре директора, отвергнутый гость грустнел, и его становилось жалко.
- Я старею, мой мозг слабеет. И я не могу больше заниматься наукой. Как быть ученому дальше? Вы ведь тоже ученый? В чем, по-вашему, смысл жизни?
Профессор поднял палец кверху и вытянул его наставительно, не дожидаясь ответа от оппонента.
- Без занятий наукой смысла жизни для меня нет…
Герасимов подумал, что, наверное, смысл его жизни попроще – делать несчастными и без того несчастных дураков.
*
Встречались и другие студенты, тоже заставлявшие Герасимова пожимать плечами, пусть и не так нервно, как профессор. Это были парни-хипстеры, которых директор приметил еще на сочинении. На людей, страдавших от недостатка ума, они не были похожи, но к церебролу от этого не стремились меньше. Беседы о чудо-препарате отнимали почти все их время, в том числе и на занятиях.. Дыхание юности раздражало директора: оно оставляло впечатление несерьезности. Для чего молодежь хотела поумнеть, Герасимов так и не понял, и, в конце концов, решил, что во всем виновата мода, на которую они повелись.
Вместе с хипстерами на занятия ходил парень, всегда державшийся поодаль. Молодой человек носил толстовку «Сорбонна» и брюки с маркой того же университета. На переменах он помалкивал, зато на занятиях вел себя неприлично: забрасывал вопросами усталых преподавателей, сбивая с толку тех из них, кто не подготовился к лекции. Василия Михайловича и Ольгу раздражало упрямое желание Борисова выяснить какую-нибудь частность. Никто из них не ожидал найти в лице дураков разборчивую аудиторию. Однако поделать с вопросами с места ничего было невозможно. Их разрешал регламент. Даже наказывать двойкой ученика в Школе для дураков было пустой тратой времени.
Герасимов надеялся когда-нибудь выгнать парня из Школы, хотя знал, что планам этим, скорее всего, не сбыться. Отчислить ученика могло только Министерство, однако одалживаться у чиновников без повода было бы несподручно. Герасимов все же попробовал это сделать: позволил себе намек насчет неграмотного набора. Последовал окрик со стороны руководителя департамента. Любые рассуждения в этом смысле министерские воспринимали в штыки.
Оставалось терпеть Борисова в надежде, что умный болван когда-нибудь угомонится. Если же этого не выйдет, то попробовать выжить его из коллектива. А если и эта попытка не завершится успехом, то поискать выгоду и в таком повороте. Например, присмотреться к умнику как к кандидату. Ведь приходить на занятия и не скрывать свои знания, а, наоборот, искать повод продемонстрировать их, выступать с объяснениями, витийствовать, - словом вести себя так, чтобы лишиться последних шансов, - мог только законченный дурак.