- Не думаю. Под этой крышей варят хороший кофе. А по моим наблюдениям, глупые парни предпочитают колу с сахаром. Или пиво. Мы могли бы пойти в Макдональдс и поискать дураков там. Но тогда пришлось бы знакомиться с ними в живую, а вы, Сэм, — простите за прямоту, кабинетный ученый. Разговор с простаками не доставит вам удовольствия. Да и им тоже. Вы не производите впечатления человека, которому они поверят. Даже с дурнями — и с ними особенно — нужно держать марку. Мятый галстук, жеваная рубашка — они сами посчитают вас придурком, Сэмюэл.
Потому примите в расчет мой опыт, и тогда я смогу упростить нам задачу. Кое за какими дурнями мы уже давно наблюдаем в ЦРУ. Не потому что мы интересуемся ими особо, а потому, что под наблюдением у нас слишком многие. Нужно будет только выцепить дурней в наших базах данных, и это всё.
Сэм кивнул в знак согласия, больше не чувствуя, что от него что-то зависит, а Смит, не дожидаясь одобрения, склонился над ноутбуком. От церебролога не укрылось, что службист пользовался сложной компьютерной защитой: тремя паролями вместо одного. Введя последний из них, Смит получил доступ к обширной картотеке, выстроенной как фотогалерея: ее можно было настраивать, вводя параметры, в зависимости от которых подборка лиц на экране менялась. Мелькавшие на экране карточки были частью обширного каталога. Узнать из них можно было довольно о многом, и церебролога неприятно поразили масштабы слежки. Впрочем, углубиться в наблюдение ему не дали. Сэм лишь выяснил, что если навести курсор, то фотографию можно было увеличить до размеров целого экрана, а затем, если нажать на нее еще раз, открыть доступ к личному файлу.
Справившись с настройками, Смит объявил Тимонсу, что в списке оставались лишь те, чей уровень IQ находился ниже критической отметки. Церебролог оживился, однако изучить возможности программы ему не разрешили. Сотрудник спецслужб оставлял за ученым право совещательного голоса, но не подпускал к курсору.
Двигая мышкой, Смит провел перед взглядом Сэма галерею людей, засушивших свой разум: тут были и чернокожие, и азиаты, и белые, больные и увечные и даже на вид благополучные люди. Глупость у многих отпечаталась на лицах, а иногда ее можно было заметить только по глазам. Тимонс и хотел возразить, что список составлен непрофессионально, но не смог подобрать аргументов. В конце концов, он уставился в экран с мыслью, что кого-то из этих типов действительно придется выбирать.
- Вы голосуете за демократов? - полушутя -полусерьезно спросил Смит. Он не стал дожидаться ответа, поскольку считал, что знает его заранее. – Тогда Сэм, Вас связывает политическая корректность. Боюсь, я знаю, какие вы испытываете сомнения. Такие разные лица. Некоторые из них представляют меньшинства. Не можете на глаз определить, кто из них самый глупый? Ничего, выбирайте смело. За вами не следит департамент по гендерному и расовому равенству вашего ВУЗа. За вами следит ЦРУ. Потому, если у черного самая тупая рожа — берите его. Или, мой вам совет, выбирайте бабу.
- Глупость не зависит ни от расы, ни от цвета кожи, ни от научной степени, - с достоинством отвечал ученый, подпустив в свой голос как можно больше холода. - Тем более она не зависит от гендера. Но ваш список откровенно неудобен: вы сработали его непрактично. Прежде всего, он длинный... дураков получается слишком много у нас в стране.
Представитель ЦРУ в ответ на это только пожал плечами.
Спустя несколько мгновений, Смит домотал страницу до края. На экране отобразилась еще одна, потом еще, но даже та, судя по указаниям на краешке дисплея, не была последней. Галерея растягивалась так, как будто всерьез уходила в бесконечность. Мысль об этом наводила на Тимонса тоску, потому что лишала смысла любой выбор. Лица дураков смешивались между собой и расплывались, становясь все более и более похожими друг на друга, так что никто уже не мог быть уверен, что перед ним разные люди. Кандидаты напоминали коллективную инсталляцию современного художника, под которой незримой рукой было написано «Дурь».
- Если вам трудно остановиться на ком-то одном, то это свидетельствует только о недостатке решительности, - не воздержался от замечания полковник Смит, - И в этом случае Вас не с чем поздравить. Если понадобится, то выбор сделаю и без вас. Критерии у меня имеются: я уже о них говорил.
- И в чем же они заключаются? В бедности? в алкоголизме? В драчливости? Любой социолог сказал бы вам на это, что вы сами недалеко ушли...