- Я бы не сказал, что любому, - почувствовал неладное Герасимов. - за мной наблюдает Министерство, и каждый раз они проверяют результаты. Я не смог бы сделать с церебролом все что угодно, к примеру, взять, да и выбросить его за ненадобностью. Или взять и в припадке самобичевания проглотить несколько горошин самому, вбив себе в голову, что я дурак.
Директор не удержался от шпильки.
- Вбив себе в голову, что я дурак, как это сделали Вы...
- А вот и нет. – подался вперед профессор. - Я убежден, поступить так вы как раз можете. И даже наверняка уже не раз баловались церебролом, никого не ставя в известность. Теоретический уровень современной церебрологии настолько высок, что позволяет обосновать любую кандидатуру на ваше лекарство. Способов много. Хотя бы по учению о равноценных сортах глупости, про которое я только что услышал. . Когда я узнал, что всё так просто, то понял, что сидеть сложа руки - преступление. С тех пор я уверен, что нельзя больше терять ни минуты.
Профессор надвинулся еще дальше.
- Вы, - заговорщически произнес он. - Именно Вы, и никто иной, решит исход дела. Я знаю, что здесь двух точек зрения быть не может: всё в этом деле о выдаче цереброла зависит исключительно от Вас.
Герасимова наступавшая фигура профессора пугала, и церебролог непроизвольно отдернулся в сторону от ее мрачного края. Вечерний гость становился слишком настырным и даже жестикулировал угрожающе . Разговор с ним стоило как можно скорее перевести в мирное русло. А если уговоры не подействуют, то выпроводить вон. Повод легко находился. В конце концов, Школу давно пора было запирать на замок.
Герасимов поднялся, надел очки, выпрямился, положил одну руку в карман, а вторую распрямил в открытую ладонь и, показывая, что торопится, демонстративно надел шляпу. У собеседника могло сложиться впечатление, что он направляется к двери.
- Дорогой профессор, мне кажется, что Вы переходите границу. пробуете учить меня жизни. Такое поведение я не собираюсь великодушно признавать за глупость. Я вижу в этом нарушение наших учебных правил. Запомните, в этом здании процветает субординация, как бы Вы к ней ни относились. Студент здесь — Вы, да еще и признавший себя глупым. А роль профессора выполняю я.
В глазах гостя мелькнул страх, но задержался ненадолго: вскоре он сменился чем-то иным
- отчаянным и сумасбродным. Профессор глядел теперь так, как будто приготовился к бою, и лишь немного смущался от того, что принимать его приходилось у края пропасти. Но именно это и придавало силы: профессор не произнося ни слова, весь вытянулся, давая понять, что отступать более не будет.
- Я вижу, что нет смысла заходить издалека, - повысил голос гость, - так что буду говорить с Вами прямо. Я пришел предложить деньги за столь нужную мне упаковку цереброла. Не отводите взгляд: пожалуйста, не ведите себя, как кокетка. Считайте, что сейчас я не подкупаю вас, а делаю пожертвование на будущее вашей науки - церебрологии. Убежден, что предложенная мною сумма положит конец ненаучным сомнениям и заодно придаст вам веры в себя, которой, я вижу, отчаянно не хватает. Денег окажется достаточно, чтобы Вы остановили свой выбор именно на мне.
– Деньги у меня с собой,- профессор запустил руку в кожаный портфель и извлек оттуда конверт, набухший купюрами, - современным цифровым переводам я не доверяю. Вы можете пощупать их — это настоящие, живые, иностранные деньги. Берите их смело: здесь нас никто не видит. Я намеренно дожидался вечера, чтобы в здании оставались только двое - Вы и я…
Герасимов, не мигая, наблюдал, как профессор снимал с себя маску и оказывался оборотнем из ВУЗа. С не меньшим ужасом, чем на собеседника, церебролог взирал и на свои собственные руки. Они хоть и не тянулись к взятке, но все равно вели себя не так, как должны были. Вместо того, чтобы оказать сопротивление, они оставались на месте, будто их скрючило каким-то спазмом. Директор обнаружил, что распрямить их не удавалось даже волевым усилием. Между тем что-то поделать было необходимо. Профессор шел к своей цели напролом, не испытывая никакого стеснения, а директор, желавший ему помешать, так и оставался на месте, онемевший, не в силах отойти от стресса. И в ужасе сознавал, что нисколько к тому не стремясь, сам становился соучастником готовившегося преступления.
Ученый тем временем принимал молчание за согласие и еще более распалялся.
- Не терзайтесь сомнениями и не забивайте себе голову глупыми предположениями. Ни о какой коррупции в нашем случае не идет и речи. Перед вами честные деньги, которые я снял их из своих собственных накоплений, сделанных в то время, когда я работал. В лучшие времена я получал гранты. Откладывал с них на старость. Но когда мой мозг начал сдавать, жить по прежним правилам стало невозможно. Я пересмотрел свои планы. И решил распорядиться деньгами, не дожидаясь наступления дряхлости. Потратить их для решения самой высокой задачи - спасти самого себя.