Идя по Дугарску, я задумался над причиной того, что ни у меня, ни у Прохорова ничего не вышло. Ладно я — мне хорошо удавались только простые блюда, на сложные я не замахивался, но Прохоров… Он же фактически кулинар-виртуоз, поэтому предположение, что он мог перепутать ингредиенты или недогреть само зелье, казалось сомнительным. Значит, был какой-то фактор, который мы не учитывали.
Немного я задержался на выходе из города, уточняя у дружинников с замотанными мордами, что случилось. Версия была только одна: диверсия астафьевской банды, нацеленная на то, чтобы народ из города окончательно сбежал. Если бы это было так, я бы уверился, что диверсия цели достигла: из города, пока тонким ручейком, поспешно выезжали жители, чтобы не вернуться.
Я уж было направился в сторону зоны, как взглядом зацепился за саблю одного из дружинников. Подобная ей хранилась у Валерона, а я ей не пользовался, потому что не мог проверить наличие привязки к владельцу. Это показалось важным, причем в отношении моей проблемы с алхимией. Факторов, исключая нас с Прохоровым, было всего два: ингредиенты и оборудование. Ингредиенты мы добывали лично, и в качестве я был уверен. А вот оборудование… Не могло ли быть так, что Павлов зачаровал свои алхимические приблуды, чтобы никто, кроме него, не смог бы ими воспользоваться? Предположение отдавало бредом, и все же я решил по возвращении проверить. Простое зелье можно приготовить на плитке в ковшике. Если это, разумеется, не яд.
Версия, кстати, объясняла, почему Куликов в лице Козырева не стал накладывать лапу на мою находку — снятие привязки обошлось бы в круглую сумму, а алхимическое оборудование как таковое князю не нужно.
В зоне фильтр я отключил, и не зря — запах сюда не прорывался, можно было дышать, не опасаясь задохнуться от смрада, вызванного неумелыми алхимическими потугами теперь уже двоих недоалхимиков. И что-то мне подсказывало, что Прохоров не успокоился после моего ухода, а принялся пробовать другие варианты.
Войдя в зону, я отбросил все посторонние мысли и сосредоточился на том, ради чего я сюда пришел — уничтожении тварей. Заодно набирал нужные ингредиенты, так что выскочившему на меня склизняку я обрадовался как родному: куски его покрытия были необходимы для создания «Купели Макоши», а тут они сами на меня вышли. Конечно, склизняк добровольно с ними не расстался, пришлось его хорошенько потрепать, в чем мне очень помог Митя — его конечности-кинжалы прекрасно прорезали крепкую камнеобразную поверхность. В прорези уже проходили магические техники, устраивающие внутри подобия ожившего камня настоящую бурю, где перемешивались все органы. В результате со склизняка я получил только кристаллы и куски покрытия.
Механизмусов с прошлого моего одиночного выхода в зону стало поменьше, зато они выросли в размерах, а их металлическое покрытие потемнело, на некоторых появились линии, то ли сложного рисунка, то ли орнамента. Особо я не разглядывал, даже когда запихивал в контейнер. Да и что там от этих линий осталось? Я особо не миндальничал, потому что мне нужен был материал для артефактов и кузни, а там целостность, как я выяснил, неважна.
С большинства остальных тварей я собирал только кристаллы. Изредка попадалось что-то нужное — и прямиком отправлялось в контейнер, который, несмотря на размеры, заполнялся катастрофически быстро. Мелкие ингредиенты я грузил в контейнер, закрепленный на спине Мити, для которого этот поход оказался радостным событием. Укусить, правда, никого не получилось, зато намахался своими ножиками и наплевался он вволю — отсек для плевательного металла опустел полностью, когда мы собрались на выход.
Поход получился отличным: собрал все нужное, кроме дерева. И если о чем пожалел, то лишь о том, что контейнер был один, в два влезло бы в два раза больше, а уж в три или в четыре…
Отвлекаться на мечты в зоне, даже совсем рядом с границей, чревато. Я уже в который раз в этом убедился, когда рядом со мной вынырнул пустотник и вцепился в многострадальный перештопанный рукав, разошедшийся под его зубами. Прибил я его сразу же, до того как он вцепился уже в меня, но если бы я среагировал чуть раньше, то рукав не пострадал бы вообще. А так он опять повис лохмотьями.
С пустотника выпали и большой кристалл, и руна, так что повреждение рукава я твари простил.
Стоило перейти через неощутимую границу, как на меня опять обрушилась вонь. Причем за время моего отсутствия к ней примешались новые нотки. И это были не ваниль, не мускус, не сандал и не амбра. Воняло тухлым мясом, прямо до рвотных позывов, так что я поскорее восстановил фильтр, тем самым перестав ощущать вообще любые запахи.