— Хорошо, — коротко сказал Прохоров и отодвинул миску с хворостом от Валерона.
— Эй, это оставь, — сразу заволновался тот.
— Это для моего лохматого друга, а не для напыщенного сноба, чье имя я даж не выговорю без ошибки, — отрезал Прохоров.
— Ладно, — неохотно разрешил Валерон, — можешь меня иногда называть лохматым. Но только иногда.
Он независимо придвинул к себе поближе миску с хворостом и исподлобья глянул на нас: не вздумаем ли отобрать расширяющую пространство еду. Но возражений от нас не последовало, поэтому Валерон уже спокойно очистил мисочку и с чистой совестью отправился спать ко мне в комнату на вторую подушку. Вариант с подушкой в чемодане он все также отвергал, считая, что спать должен на одном уровне со мной. Или выше. Как более высокоразвитое существо. Последнее он не говорил, разумеется, но судя по взглядам, полным превосходства, частенько думал. Еще бы: у нас не было такой замечательной шелковистой шерсти и огромного внутреннего пространства. И способности к прохождению сквозь стены отсутствовали. Короче говоря, с точки зрения Валерона, мы были неполноценными особями, куда хуже разбирающимися в магии.
Встали мы рано, быстро перекусили и выехали. Преимущества нового салона были налицо: я там даже обогрев успел поставить в дополнение к мягким сидениям и почти полному отсутствию щелей, через которые мог задувать холодный воздух. И внешне машина выглядела довольно симпатично, больше ничем не напоминая тот полуигрушечный вариант, на котором мы не так давно выезжали.
Стражник на воротах Дугарска это тоже отметил, долго не верил, что мы собрали такую красоту сами. Я аж возгордился, хотя работы с машиной еще хватало. А уж после покраски она вообще будет выглядеть исключительно транспортом элиты.
Валерон в этот раз устроился не на коленях, моих или прохоровских, а на специально прихваченной из дома для этого дела подушке. Задних сидений пока не было, но это компенсировал подложенный под подушку большой ящик, закрепленный на полу. Для мелкого помощника идеальный вариант: хочет — дрыхнет, хочет — следит за окрестностями. В основном он предпочитал первый вариант, отоспался за все дни разом.
В Курмень сегодня мы добрались быстрее: на пустой дороге машина выдавала скорость куда больше, чем ее первый вариант. Ту я не рисковал разгонять из-за неуверенности в конструкции и открытого кузова. Да и не факт, что капризные водные элементали выдали бы нужную скорость. Все же новый двигатель куда мощнее и надежнее.
— Быстро приехали, — отметил Прохоров, когда мы в районе обеда уже въезжали в Курмень.
— Мы и выехали раньше, — напомнил я. — Часов семь точно в дороге провели.
Скорость при въезде в город я снизил и сейчас вынужден был фактически плестись по улицам, иначе не миновать несчастных случаев — народ здесь к быстрым скоростям непривычен.
Первым делом я заехал в мастерскую, про которую рассказал Козырев.
Первое, что там бросилось в глаза, — это образцы различных материалов, крашенные разными типами красителей. Для металла механизмусов нужный краситель тоже был, причем розовый нанесли на металлический бантик со стразами — таким образом показали, что краска не сцепляется ни с чем, кроме нужного материала. Стразы остались чистыми и блестели как раз так, как должна блестеть обработанная стекляшка. Я осмотрел изделие и пришел к выводу, что стразы были вставлены точно до того, как наносили краску, значит, не обманывают, и наши окна останутся без потеков краски, даже если их вдруг забудут закрыть.
Именно этот бантик я сразу попросил продать, но мне показали целую коробку таких изделий, которые использовались для демонстрации клиентам возможностей местных красок. Поэтому к паучихе бантик я пристроил, используя заклинание адского паяльника, а красить их будут одновременно.
Дело это было небыстрым: сегодня только нанесут слой зелья, подготавливающего поверхность. А за покраску возьмутся уже завтра утром. Второй слой нанесут вечером — и послезавтра утром автомобиль и паука можно будет забирать уже полностью готовыми.
Цвет для автомобиля я выбрал темно-синий, после чего подписал два договора и внес предоплату в пятьдесят процентов.
Оставалось выгрузить вещи в гостиничном номере и отогнать машину.
— Петь, мож, я с тобой полечу? — неожиданно предложил Прохоров. — Деньги на дирижабль у меня есть, столицу я раньше не видел. Интересно же. А здеся че мне делать-то? Куковать в гостинице? Тоска.
А еще он, скорее всего, опасался очередной встречи с «любимыми» родственниками, о которых я напрочь забыл — вспомнил бы вовремя, может, и обошелся бы в поездке без помощи Прохорова, хотя он пару раз по дороге подменял меня за рулем. Машину было где оставить — сарай для покраски в закрытом дворе, не угонят.