Тело для нее.
Теперь она почти могла заснуть. Девка была права; Лорен делает убийственный массаж… теперь он работает с её ногами, массируя мышцы, о которых она и не знала.
— Ноги — это эрогенная зона, ты знала про это? — спросил он.
— ты действительно так думаешь?
— Клиническая рефлексотерапия. Как ученые, мы должны быть заинтригованы репродуктивными системами человека и всеми их тонкостями.
— Лорен, пожалуйста. — Скользкие пальцы скользили взад и вперед по ее дугам и подъемам. — Просто молчи и продолжай делать массаж.
Ощущения переполняли ее, чувствовалось какое-то плотское одурманивание. Ее ягодицы сжались, когда руки скользнули назад вверх по икрам, затем по бедрам. Она знала, что это абсурд: она позволяла невинному растиранию спины стать намного большем чем это было на самом деле. Она попыталась представить Лорена как любовника из своего сна, но какие-то далекие моральные устои запретили ей это делать. Еще больше ощущений потекло от ляжек к паху, как-то сжимая ее промежность с похотливым, горячим напором, в очередной ментальной выемке она представляла себя лежащей на солнце и мастурбирующей, или того хуже, нагло приглашающей его в себя.
Тревожный звонок раздался громче, и фантазия растворилась в ее осознании истины. Мой ассистент намазывает меня солнцезащитным кремом, и я возбуждаюсь. Нора, поздравь себя с новым падением.
— Этого достаточно, спасибо, — выпалила она. Она быстро перевернулась, ее одолевала необъяснимая вина. По крайней мере, если бы она покраснела, ее солнечный ожог скрыл бы это. — Я могу намазать перед, — сказал он.
— Черт, я только начала получать удовольствие.
Нора нахмурилась. Держу пари. Наверное, размышляет о той поганой девке. Она намазала лосьон на передних плечах и руках. Покалывание между ног насмехалось над ней; она боролась за безобидный предмет. — Так что на остаток дня? Вы с мисс Присс собираетесь достать еще червей?
— Вы слышали ее, — сказал он, откинувшись на свое полотенце. — Она хочет больше подводных снимков, когда свет оптимален, — сказал он. — И она хочет попробовать сделать несколько снимков спаривания. Возможно, завтра днем.
— Конечно. Все сегодняшние образцы вернулись в нашу лабораторию. Они у меня в полевых аквариумах. — Он хихикнул. — И не волнуйся, я не позволю Аннабель обмануть меня. Сегодня она продолжала меня дразнить. Я позволю ей думать, что я девственник. Тогда она действительно захочет меня, верно? Я имею в виду это правда, все женщины хотят трахнуть девственника?
Она отрицательно помотала головой. — Как насчет того, чтобы придерживаться более профессиональных отношений?
— Да ладно тебе, это же правда, верно? — настаивал он. — Каждый хочет быть чьим-то первым. Это полностью биогенно, должно быть. В некотором смысле, мы все еще во временах неандертальцев. Часть нашего мозга верит в это.
— Остаточный дарвинизм в сексуальной функции, — пробормотала она, снова закрыв глаза и откинувшись назад. — Давай придерживаться нашей работы?
— Я бы предпочел поговорить о сексе, — возмутился он. — Это весело. Я собираюсь сыграть в игру с Аннабель, позволить ей думать, что она хочет, и выполнить мое право на ваш остаток дарвинизма в сексуальной функции. — Он почти хихикнул. — Я закончу тем, что дам ей лучший трах в ее мелкой, пресной жизни!
Нора оглянулась, прикрыв глаза. — Что с тобой? Ты никогда так не говорил?
— Либидински?
— Это не совсем то слово, которое я искала. Больше похоже на "дрянной".
— Такая же вещь. Зачем жалеть слова? Я не знаю, это должно быть окружающая среда, воздух, солнце, только мы четверо здесь, на пороге красоты природы. Все это подтверждает мою жизнеспособность как сексуального существа.
— Ты говоришь как похотливая деревенщина, Лорен.
— Я рогатая деревенщина, детка, — сказал он.
— Господи, я создала монстра-ботаника…
— И говоря об отказе от современной морали, — сказал он, — вот твой крест.
Она забыла об этом-символ, возможно, забытой религии. Она соединила цепь и просунула крестик под цельный верх. Крошечный кусочек металла чувствовал холод между ее грудями. — Что на счёт тебя? — спросила она. — ты духовный человек? У тебя есть религиозные убеждения?
— Конечно, — сразу ответил он. — Я верю в научные феноменализмы.
Нора почти крикнула. — Что за черт?