«ЧЁРТ!» — по-настоящему ЗЛО выругался Ганц Йохансон. Он совершенно не собирался становиться жертвенным ягнёнком в угоду других — в угоду грёбанных мудаков. Выкинув лишние мысли, в том числе и о возможных травмах своему телу, он активировал две магии. Два незначительных потока — сейчас главное скорость! Один поток для создания худо-бедного ЗСН-эффекта, второй — для использования Магии Огня. Кислород и метан быстро синтезировались и так же быстро реагировали, нет, даже быстрее обычного, пусть невооружённым глазом это было и незаметно. Послышались несколько явных хлопков, которые были характерны скорее для неопытных школьников только-только взявшихся за изучение Магии Огня, а не для такого прожжённого волшебника как Ганц Йохансон. Только вот, в отличие от школьников, которым запрещали вливать во время обучения большое количество магической энергии, Ганц Йохансон осознанно этим пренебрегал.
Секунда, вспышка — прогремел взрыв!
Всё и все в эпицентре полетели вместе с взрывной волной. Ганц Йохансон, как и планировал, пулей вылетел из пасти этого захлопывающегося цветка, как пороховое ядро с корабельной пушки. Лишь во время полёта он полностью сконцентрировался на собственной защите, хотя собственные волосы частично обсмалились, а открытие части тела — получили ожоги.
Лилит Бортэ пострадала не так сильно, если вообще пострадала (разве что была оглушена). По сути, действия Ганца Йохансона затронули не столько её, сколько его самого. К моменту взрыва её тело было в отдаление, а металлическая плита Ганца Йохансона приняла на себя основной удар. Хотя в этом был скорее минус, чем плюс. Ведь она разлетелась на десяток крупных и мелких фрагментов, причём по большей части именно потому, что своими действиями чуть раньше девушка превратила цельный кусок металла в решето, которое стало хрупким во множестве местах. Так Лилит Бортэ и смотрела в глаза смерти, пусть и не задетая ударной волной: она чуть ли не покадрово видела, как толстая плита трещит по швам и разлетается на кусочки, некоторые из которых полетели прямо в неё. Летели быстро! Или… Большую часть она себе просто нафантазировала?! Потому что, наверное, даже раньше, чем плита успела разлететься на части, перед ней появился новый водный диск, такой же крупный и относительно толстый. Прежде чем в неё успело что-либо попасть и ранить или убить, послышались несколько приглушенных ударов — диск принял на себя летевшие осколки, — а сразу за ударами — звук подобный звуку скребущего песка в ступке. Мерзкий и противный. Металлические осколки торчали в водном диске, они врезались и немного вошли внутрь. Однако, если внимательно смотреть на них какое-то время, создавалось явное ощущение, что с каждой пройденной секундой они всё дальше и дальше проникали в водную гладь. Она засасывала и не отпускала их, а в какой-то момент, с обратной стороны водного диска вылетала невидимая глазу пыль и рассеивалась по ветру. По крайней мере, Лилит Бортэ ничего не видела, но механизм работы этой громадной «тёрки» знала очень хорошо, хотя на практике — похвастаться высоким мастерством она пока что не могла. Иной раз, собственно как и сейчас, у неё проскальзывала предательская мысль: «Просто невероятно!», — явно восхваляющая умения её обидчика, но как бы там ни было, оставаться трезвой умом она не переставала, как и предпринимать попытки избавиться от подчинения или подать сигнал своим людям. А её люди были не так просты: часть из них к этому моменту замыкала летящего и защищающегося от собственного пламени Ганца Йохансона в кольцо.
«Чёрт!» — не впервые выругался он. Он ожидал этого, но сделать приготовления против них у него практически не было ни сил, ни времени, в противном случае ему бы пришлось пострадать от собственной магии. Конечно, выбирая между двух зол, он пытался маневрировать и усидеть на двух стульях: и защититься и отбиться — но как бы не старался равномерно распределять доступные ресурсы, практически всё в эти долгие секунды уходило на противостояние волнам жаркого пламени.
Осторожные, но настроенные решительно, подчинённые Лилит Бортэ подступили ближе и были готовы атаковать. Однако!
Однако в этот момент случилось «диво дивное» и «чудо чудное» — неожиданно рядом с Ганцом Йохансоном возник свистящий звон, возрастающий и усиливающий. Так же неожиданно материализовался и виновник этого шума — кружащие металлические фрагменты. Фрагменты того самого жала, которые чуть ранее разлетелись в стороны. Но теперь весь этот лом преобразился в звенящее торнадо, увеличивающее свои обороты. Будто только и ждал, как бы поскорее появиться и окружить Ганца Йохансона, как рой ненасытных комаров учуявших дыхание тёплой скотинки.