И вот, зная эти особенности двух совершенно разных людей, было занятно наблюдать их «конечный выбор»: Ганц Йохансон, который «сам себе голова», в конце концов принял свою участь и стал послушно «выполнять команды», пусть и не без раздражения, а Лилит Бортэ, которая по своей природе должна была быть более податливым к подчинению человеком, стала вырываться не успев получить и толику свободы. Конечно, всё это «гложило» разум лишь одного человека, да и никто больше не знал обо всём этом. Этот частный и во всех смыслах условный пример можно было интерпретировать по-разному, но был ли в этом смысл?
Глава 206. Не стоит думать, что всё так просто (часть 2)
Этот частный и во всех смыслах условный пример можно было интерпретировать по-разному, но был ли в этом смысл?
Смысл, несомненно, был, но только для тех, кого Ганц Йохансон и Лилит Бортэ интересовали как конкретные личности, в остальном же — искать глубинный смысл в их действиях было также бессмысленно (в чём-то даже глупо), как искать глубинный смысл в действиях бабушки Фроси, ежедневно — и в зной, и в жару — ухаживающей за своим увядающим цветником, таким же увядающим, как и она сама. Возможно, вся проблема в том, что не желая видеть в тех или иных поступках и действиях лежащий на поверхности смысл — его простоту — многим людям проще придать ему ту или иную неоднозначность — «глубинность». А иной раз, что, вероятно, даже хуже, таинственный окрас или противоестественную природу. Другой вопрос, в чём причина этого нежелания? Бурная фантазия? Острый ум? Многолетний опыт? Или же — страх? Страх перед простотой, очевидный смысл которой в тех или иных ситуация самый неприятный?
Ганц Йохансон не знал ответ на этот вопрос, точнее, как хозяин собственного сознания, он в принципе не думал о нём. Ему было не до этого — сейчас его волновало сражение.
Фиу.
Тихий свист отвлёк Ганца Йохансона от его мучительного поиска «правильного решения». Свист, который смог заметить только он. И то, только потому, что был непосредственно рядом с причиной его появления: кружащее вокруг него «торнадо» неожиданно рассеялось! Все металлические фрагменты на колоссальной скорости полетели вперёд и утонули в жарком пламени. Всё произошло так быстро, что Ганц Йохансон даже не успел упрекнуть себя в бессмысленных мысленных страданиях и поисках «ответов». Искать решение? Как глупо это делать, когда все решения уже давно были приняты! Когда всем изначально руководили! Направляли!
Ни жаркое пламя, ни леденящая жидкость — они даже не успели нагреть или охладить пролетающий сквозь них металл! Ни магические барьеры, ни рассеянные кварки — люди клана Бортэ даже не успели среагировать и защититься! Понять, что происходит! Молниеносная скорость осталась в недосягаемости их ветхого сознания! Она осталась недосягаемой даже для наблюдающих со стороны волшебников. Что уж говорить, если сам Реган О’Лири спохватился только когда столь наглая прямолинейная атака достигла цели — оставшиеся члены клана Бортэ замертво устремились вниз!
Его глаза сузились — он встрял в сражение! Лилит Бортэ в этот момент даже ничего не поняла — её охватила резкая боль. В нескольких местах просочилась кровь! Но как бы странно это ни было, раны не были фатальными. От фатальности их отдаляла тонкая грань — тонкие сантиметры! Казалось, списывать девушку со счетов никто не собирался! (Или не решался?!) (Или не хотел?!)
Столь неожиданные ранения и последовавшая боль нарушили баланс девушки — пошатнули её контроль, её концентрацию! Но стоило отдать должное, она постаралась быстро взять себя в руки. Однако, даже несмотря на это, такая умелая подлость смогла быстро сдвинуть имеющееся равновесие — сдвинуть не в её сторону! Вероятно, Ганц Йохансон в принципе был одним из немногих, кто мог уловить и воспользоваться столь туманным преимуществом в свою пользу: для этого нужно было что-то большее, чем просто механические умения, учитывая тот факт, что Лилит Бортэ была противником, умеющим быстро приспосабливаться и игнорировать боль. Конечно, в целом, в отличие от неё Ганцу Йохансону уж слишком сильном в этом сражении сопутствовала удача («удача» — имей она материальное воплощение). Однако это нисколечко не принижало его собственных способностей.
За считанные секунды пламя взяло вверх, будто с него сняли все ограничители. Оно выстрелило вперёд, поглощая и испаряя азот — оставляя и сдувая тонны серого газа! Поначалу девушка пыталась свести это испарение к минимуму, а газ местами даже использовала для поддержки — контроль и концентрация тащили, но не сейчас! «Незначительное» преимущество Ганца Йохансона превратилось в безоговорочное превосходство. Его пламя ПО-НАСТОЯЩЕМУ заполонило небосвод, освещая чуть ли не треть Батора. Но прежде, чем оно успело полностью поглотить девушку — сразить её! — как раз и вмешался Реган О’Лири! Нет. Действовать он начал даже раньше, практически сразу как Лилит Бортэ была ранена. Лицо у него при этом было задумчивое: он был уверен, что сможет пресечь любую опасную ситуацию и уж тем более не сможет не заметить ни одной хитрой атаки, но его обошли, причём довольно открыто. То, что госпожа клана отделалась «лёгким ушибом» на фоне остальных, определённо было удачным развитием событий: накалять отношения ещё и с кланом Бортэ желания у него не было. В противном случае, всё бы выглядело как «дал умереть, наблюдая со стороны» — так бы они и решили даже не скажи об этом прямо.