— Если я прав, то этим должны заниматься Убийцы Миво…
— Убийцы Мировых Волшебников… Думаешь, всё настолько…
— Как сказать… — перебил Станислав Гауф, — Я… я не знаю… Не уверен… Поэтому и… бросил всё… Не похоже, чтобы «он» соответствовал всем «требованиям» для Убийц Миво: на явного психопата, маньяка или беспредельщика с силой Мирового Волшебника он не похож, но вот… с другой стороны… и простым Мировым Волшебником его тоже не назовёшь судя по всему.
— Даже сильнее тебя?
— Ты ещё не поняла? Если… если он реально… реально тот самый Призрак, то… то это совершенно другой уровень… Ни я… Ни Ганц Йохансон…
Саену Гауф пробрала дрожь.
— Кстати, — заметил Станислав Гауф, — когда разрушили школу, он… тоже там был.
— Да… Ты его после той катастрофы сюда привёз…
Тот кивнул, она продолжила:
— Он мне тогда Регана О’Лири чем-то напомнил…
— Регана О’Лири?
— Да.
— Реган О’Лири…
— Да, говорю.
— Нет, я не об этом… Как я мог забыть! — Станислав Гауф резко встал, но затем также резко успокоился и медленно сел на место. — Вылетело из головы. Сконцентрировался на старом, что и о новом позабыл.
— Что ты имеешь в виду? Есть ещё что-то?
— Можно и так сказать, хотя, — Станислав Гауф, казалось, вздохнул, — ничего нового: этой ночью Реган О’Лири убил Ганца Йохансона и Лилит Бортэ.
— Да… — сказала Саена Гауф призывая мужа продолжить.
— Вообще, нашла Ганца Йохансона и начала бой — Лилит Бортэ.
— Правда?
— Да.
— Стоп… Тогда…
— …Почему Реган О’Лири убил её?
— Потому что она напала на него, после того как он вступил в бой и помог ей.
— Всмысле?..
— В самом прямом. Она перешла на сторону Ганца Йохансона, хотя предполагают, что он как-то взял её под контроль. Но факт остаётся фактом: она мертва, отношения с кланом ухудшились, а все «свидетели» мертвы.
— Странно и… удобно… — Саена Гауф задумалась, она была слегка удивлена: ещё ни одно СМИ не освещало детали того сражения, а сейчас ей почему-то показалось, что и осветят ещё не скоро.
Однако интерес Саены Гауф привлекло кое-что ещё — выжидающий взгляд Станислава Гауфа.
— Почему ты так смотришь? Ты что-то опять скрываешь от меня?
— Ответишь с первого раза, исполню одно желание.
— Что за интриги? — Саена Гауф прищурилась. — Только не говори мне, что это снова связано с…
— Где-то за несколько часов до того, как произошла бойня, Лилит Бортэ пришла в Антимагический Департамент, устроила ты-сама-знаешь-кому допрос, оставила его в окровавленном состоянии и, игнорируя всё и всех, полетела прямой наводкой прямо к Ганцу Йохансону.
Невольно, зрачки Саены Гауф стали как пять копеек. Казалось, уже ничто не могло удивить её; и чем больше рассказывал её муж, тем больше она верила его доводам.
Саена Гауф думала и молчала, молчала и думала, затем она нагнулась и как-то с особой нежностью взяла на руки сидящую кошку. Сказала:
— Это… предупреждение?..
— Это просто кошка, — ответил Станислав Гауф. — Но, думаю… она способна за себя постоять, учитывая, через что пришлось пройти службе отлова…
— Ясно… Знаешь, ты правильно сделал, что уволился и бросил это всё.
— Думаешь?
— До этого мне казалось, что твоё решение поспешно, но сейчас… нет.
— Спасибо, теперь мне легче…
— Не за что, но… Что насчёт Мишель?
— Не знаю…
— Тогда… Расскажем ей всё как есть. Объяснишь свои умозаключения. Скажем, что не хотим иметь с этим ничего общего и отходим от дел, даже если можем ошибаться. Если она начнёт что-то требовать, просить или доказывать, я выгоню её из дома, и на этом ваши отношения закончатся.
— Довольно категорично.
— Да. Потому что в случае чего — тебя сделаю крайним. А работа… С ней мы что-нибудь придумаем. Не забывай, у тебя есть я, а ты — у меня. Всё остальное мелочи.
— Я знаю. Только, — Станислав Гауф окинул жену любящим взглядом, — у меня есть не просто «ты», а «вы».
— И правда, — довольно улыбнулась та.
◊ ◊ ◊
Мишель Лири проснулась ближе к ночи. Голова раскалывалась, но жить можно было. Хозяева дома не спали, но и бодрыми не были.
— Доброй ночи… — поздоровалась Мишель Лири.
— Доброй.
— Доброй.
Дав девушке немного времени прийти в себя, Саена Гауф заварила чай. Когда же пришло время, Станислав Гауф перешёл к делу:
— В общем, — сказал он, — нам нужно поговорить.
— Э, о чём?
— О многом.
Загадочные взгляды мужа и жены смутили Мишель Лири, но выбора у неё не было.