— Просто я знаю, что ты достаточно самовлюблённый и эгоистичный, чтобы не делать из этого драмы, — улыбка засияла на её лице.
— Может, зрелый?
— Неее… Мой вариант лучше!
Я был рад, что немного отвлёк и приподнял настроение однокласснице. Теперь, хотя бы, её улыбка была не такой искусственной, как до этого.
Через какое-то время к нам вернулись Эмилия и Хаён.
— Я так волновалась! — сказала первая.
— Я тоже, — добавила вторая и незаметно для остальных покосилась на меня.
— Наконец-то мы можем уйти, — я озвучил общее мнение. — Уже поздно и мы давно не ели, не хотите зайти все вместе перекусить?
— Правда? — удивилась Эмилия.
— Ты угощаешь? — подхватила Сьюзен.
— Это на тебя не похоже, — закончила Хаён.
— Да ладно вам, сегодня особенный день, хоть и далеко не в позитивном контексте для вас. К тому же, я голоден. И, раз уж (давайте откровенно), все вы немного напуганы и чувствуете себя как не в своей тарелке, я пройдусь с вами.
Девушки, даже Хаён, остались довольны моим предложением. Да и я к ним как-то уже привык: их подавленный вид, который они всячески старались скрыть, не вызывал у меня приятных чувств.
Уже через двадцать минут мы сидели в ближайшей к школе кофейне, которая, к слову, была по пути к домам Эмилии и Сьюзен. Она называлась «Кодлв» и была достаточно большой, чтобы места хватило не одной дюжине человек. Девушки заказали себе кто что, а я горячее молоко и печенье. Было очень приятно ощущать, как согревающая тело жидкость проваливается вглубь пищевода, а сладость сохраняется на рецепторах языка.
Все были достаточно голодными и истощёнными морально, чтобы общаться во время поглощения пищи, поэтому, когда Сьюзен начала резко что-то говорить (а её рот был битком забит, и получились лишь непонятные звуки и мычание), мы втроём посмотрели на неё. Она прожевала и, устремив взор к стойке, протараторила:
— Смотрите, это те люди, что нас допрашивали!
После этих слов мы сделали серьёзную ошибку — одновременно повернули головы в том направлении, куда указала Сьюзен, и увидели двоих: парня, на вид лет двадцати пяти и приблизительно такую же девушку. Уже через секунду, почувствовав четыре взгляда, они обернулись в нашу сторону. Всё как обычно: искра, буря, безумие и, скорее всего, лишняя головная боль ожидали меня впереди, ведь при встрече взглядов, на лице сыщицы появилась такая сладкая улыбка, которую даже трупам не делают во время прощания, как принято в некоторых японских семьях.
Глава 39. Найти виновных (часть 10)
Заказав свои блюда (кофе и десерт), сыщица и её напарник подсели за ближайший к нам столик. Они были так близко, что, считай, мы чуть ли не сидели бок о бок с ними.
— Привет, дети, — к нам обратился парень.
— Здравствуйте, — дружно ответили школьницы, а я промолчал, к слову сыщица тоже ничего не сказала. Утешала лишь та мысль, что мои компаньонки уже практически доели и в ближайшее время можно было культурно ретироваться от сюда.
В какой-то момент времени парень снова обратился к нам. Видимо, заметил, что мы скоро уйдём:
— Сегодня был трудный день. Я так понимаю, вас никто из взрослых провожать домой не будет?
— Нет, — слово взяла Эмилия (она любила это делать), — но мы уже скоро уходим, так что не переживайте, спасибо.
— Точно? Может вас проводить? В последнее время как-то небезопасно…
— Да не приставай ты к ним, — лучезарно глядя на нас, заговорила его напарница. — Я бы не захотела, чтобы меня провожал такой «стрёмный» тип, как ты.
— Мишка, не начинай! Она шутит, дети.
Мне захотелось влезть в разговор, вероятно, потому, что прозвище, которым он назвал свою сослуживицу, подействовало как надо, и она бросила на него недовольный взгляд. Ко всему прочему я понимал, что эта приятной наружности девушка не отпустит нас просто так. К слову, она имела тонкие островатые черты лица. Макияж она практически не использовала, отчего естественная красота подчёркивалась многократно, делая её невероятно желанной. Чистые темно-каштановые волосы ровными стопками спускались вниз, закрывая плечи и шею. Девушка не собирала их ни в хвост, ни в пучок, оставляя свободными, но при этом аккуратными. Иной раз хотелось просто потрепать их и погладить её по голове, как котёнка, — столь миловидный вид она имела.
Несмотря на то, что эта сыщица пока что не обращала на меня особого внимания, она всё же заметила мой взгляд. Оценивающий взгляд, которым я смотрел на неё еще в школе, когда меня вызвали отвечать на вопросы. Я не скрывал его, и она это понимала. Отчего её и до того прекрасная улыбка, становилась, нет, приобретала некоторую доселе таившуюся хитроватость, которая так красила её, что сердце начинало стучаться немного быстрее.