— Знаешь, — заговорила она, когда мы сели, — моя дочь много рассказывала о тебе. Мы с ней очень близки, и она редко когда что-то от меня скрывает…
— Вам с ней повезло.
— …Она так сильно тебя полюбила за столь недолгий период, что я и сама удивилась. Особенно потому, что до этого, сколь бы я не интересовалась, ни к кому ничего такого она не проявляла. К тому же, большую часть общения вы ссорились — да, я знаю это — и ты даже мог сильно обидеть и оскорбить её (она часто была подавлена из-за этого). И всё равно, любит. Я долго думала, пыталась понять, но ответ так и не пришёл. И вот сейчас, я смотрю на тебя и диву даюсь. Знаешь почему?
— Нет.
— Потому…
Она не договорила из-за того, что с одной из сторон послышался сильный шум — крики, а уже практически возле нас я услышал девичий голос, выкрикивающий моё имя. Это была Хаён — я сразу предвидел худшее.
— Что случилось? — спросил я, вставая, когда девушка была прямо перед нами.
— За мной гонятся. Меня хотят пойм… — она остановилась, обратив внимание на Митсуко Кудо, по лицу я понял, что она её узнала. Как не узнать человека, которого всем сердцем ненавидишь? Это я говорю о Хаён.
Прежде чем она бы совершила любую возможную глупость или даже просто развернулась в попытке убежать, я схватил её за запястье, жёсткой обжигающей хваткой, от чего она даже взвизгнула, как поросёнок. Свои действия я прикрыл гримасой переживания.
— Скажи уже, что случилось, зачем за тобой гнаться?! На школу опять напали? Не волнуйся, эта женщина из клана Кудо, она нам поможет, говори всё как есть!
◊ ◊ ◊
(От 3 лица)
Несколькими часами ранее.
— Господин Кудо, — обратился один из следователей Антимагического Департамента к седовласому старику. — Гляньте, что мы нашли. Это слэм-девайс, на котором установлен один единственный слэм — синтез углекислого газа (CO2). Он был хорошо спрятан на территории школы. Предположительно, его могли использовать для первого покушения на вашу племянницу.
— Занятно, — только и сказал он, взяв в руки устройство.
«Очень занятно, — думал он. — На нём даже сохранился кварковый отпечаток. Почему же его спрятали на территории школы? Почему его вообще использовали? Может ли быть, что нападавший был всё-таки из персонала или… из учеников? Какой хороший кварковый отпечаток… — не унимался старик, внимательно рассматривая слэм-девайс. Сразу было понятно, что в них он разбирался очень хорошо. — Стоит пройтись…»
Было ясно одно, Иоши Кудо был в состоянии отыскать неопытного горе-пользователя (если таковой имелся в школе), по его кварковому отпечатку.
«Надеюсь, я найду тебя. Надеюсь, я смогу сдержаться и не убью тебя».
— Ха-ха-ха…
Идя куда-то вперёд по школе, он сейчас напоминал скорее сумасшедшего, чем адекватного человека.
Глава 46. «Голодные собаки» (часть 2)
(От 1 лица)
Нравилось мне в Хаён то, что она была очень покорной и быстро соображала. Несмотря на то, что мы никогда ничего такого не обсуждали, она как-то интуитивно ощущала, что я ей не враг, что мне можно доверять. Конечно, я не мог знать всего, что происходило в её голове, а судил по большей части из её поведения и поступков. Даже сейчас я знал, что в минуту своего кризиса она оказалась рядом со мной не случайно, звала и выкрикивала моё имя не случайно и принялась признаться при МАТЕРИ девушки, которую пыталась убить, тоже не случайно. Это был тот случай, когда человек, не имея возможности ухватиться за что-то реальное, отдаётся т.н. «судьбе» и прыгает в пропасть, не зная, разобьётся ли сразу или сначала переломает себе все кости, упав в воду или на верхушки деревьев (и то, если очень сильно повезёт).
У меня в голове по этому случаю всплыла древняя поговорка арктических племён. Она звучала: «Шан я мали на», что в плохом переводе можно было интерпретировать как: «Довериться пропасти и упасть».
Для Хаён нынче этой «пропастью» стал я. В этом смысле её поведение сильно отличалось от поведения Эрики Йотсубы, которая в принципе не знала, как поступить и что делать в тот чудный день, когда я ей помог, точнее, выполнил часть своих обязанностей. Кроме того, за спасение Хаён мне никто не заплатит, а вот «душа» Эрики стоит целого состояния. Но поверьте, ощущения от такой преданности, когда тебе готовы вручить свою собственную жизнь, как подношение какому-нибудь древнему зверю, иной раз дороже любого материального блага. Достойна ли Хаён — воистину «бедное дитя» на фоне Сакуры, чтобы не думала себе её старая мамаша, — моей помощи?
Мой ответ: «Да!» К тому же, у меня имелись на неё планы.
Видели бы вы физиономию Митсуко Кудо, когда безобидная на вид девушка рассказывала, хоть и вкратце, но с гаммой эмоций, как она готовилась и пыталась убить её любимую дочь. (Это ничего не выражающее лицо, но на деле такое ненавистное, определенно отпечатается в моей памяти как что-то уморительное.) Как ничего не вышло, и как она спрятала слэм-девайс, по которому её только что вычислили.