— Очень занятно, — мне и в правду понравилась эта краткая история трёх кланов. К тому же, я ведь и сам имел ложное представление на счёт «обеспечения союза между самими странами». — Если честно, теперь ваши фамилии мне не кажутся неуместно-выпендрёжными.
— Я знал, что ты так думаешь! Я-то гадал, почему ты так предвзято к нам относишься…
— Стоп-стоп, чего-чего, а предвзятости у меня точно нет.
— Разве?
На неуверенный вопрос Захара Мороза ответила шедшая справа от меня Джулия Бортэ:
— Странный вопрос. Он, — она ткнула в меня указательным пальцем (быстро она привыкает к незнакомцам), — если ты ещё не заметил, относится ко всем, как к маленьким цыплятам, то ли от высокомерия, то ли ещё от чего-то. Даже не побоялся нагрубить сегодня утром самой Митсуко Кудо. Это правда? — она неожиданно посмотрела на меня.
— Раз ты так говоришь… то, наверное, тебе виднее и это правда? — ответил я вопросом на вопрос.
— Видишь, — она вновь перевела взгляд на своего одноклассника, — как минимум, он не отрицает этого. А ты — не верил.
Захар натянуто улыбнулся и кивнул. Затем сказал:
— Уверен, на то была причина.
— Ну да, там ведь его подчинённую арестовывали, он за неё и заступился. Как там её, Богдан.
— Что?! — повернулся тот, не услышав вопроса.
— Чёрненькая из вашего сборища «цепных псов».
Думаю, называя так членов дисциплинарного комитета, она не имела целью кого-то обидеть, поэтому я не стал принимать её слова всерьёз, хотя, должен отметить, что она косо посматривала в этот момент на меня: ей была интересна моя реакция.
— Её зовут Хаён и… — ответил я вместо Громова.
— Точно, именно так, я не могла вспомнить, хоть и слышала.
— …и, — повторил я, — меня очень удивляет твоя осведомлённость, будто ты там была?
— Нет, что ты, — как-то с волнением ответила Джулия Бортэ, чего я не заметить просто не мог.
— Правда? Я ведь уже хотел наехать на тебя за то, что ты мне не помогла, — я издал смешок.
— Даже будь я там, не стала бы подставлять себя разборками с кем-то из Кудо, а эта старушка, между прочим, злопамятная и мстивая. Я как-то в детстве присматривала за её дочкой — той самой, — уточнила она, имея в виду Сакуру, — когда они гостили в нашем клане. Я тогда случайно не уследила — заметь, я была младше, — и та обожглась, разлив кружку горячего шоколада. Вот, смотри, — она вытянула передо мной своё запястье, которое до этого было прикрыто. На нём был шрам, скорее всего, от ожога. — Это она оставила мне уже чуть позже, перед самым отъездом, сказав, чтобы он напоминал о том, что свои обязанности нужно выполнять прилежно. Самое смешное, что всем из моего клана было хоть бы хны.
Даже Захар удивился и хотел было что-то сказать, но она, увидев это, перебила:
— Я это рассказываю не из жалости к себе и не для неё. У многих бывают истории «несчастливого детства» и прочее, прочее… Просто говорю, что есть люди, с которыми лучше не связываться. Может, мне не хватает твоего бесстрашия? — Джулия снова уставилась на меня.
Глава 55. Прямолинейные действия (часть 3)
— …Может, мне не хватает твоего бесстрашия? — Джулия снова уставилась на меня.
— Ошибаешься. Страх ведом всем. Его отсутствие — это патология, а любая «патология», какой бы на твой взгляд прекрасной она не была, ничего хорошего в себе не несёт.
— Может и так, но ты не боишься их, а я — боюсь. Для некоторых, как в данном случае для меня, «патология», как ты выразился, может стать лучшим подарком. Я бы с удовольствием променяла свою фамилию на одну такую, — девушка рассмеялась от уморительности собственных слов.
— Ты довольно сильная, — поддержал я её веселье, — раз можешь смеяться над вещами, которые тебя угнетают.
— Хах, не сильнее тебя. Даже эти троя тебя побаиваются, — она снова засмеялась, от того, что влила шагающего слева от меня Захара Мороза в краску (этот разговор Богдан и Даниил не слышали, беседуя о чём-то своём впереди).
— Не правда! — начал оправдываться светловолосый парень, что лишь добавило силы словам Джулии.
— Ладно тебе, не обижайся, — она тут же утешила его, но затем снова вернулась ко мне. — Ты даже не побоялся использовать магию против них. Потому-то я и назвала тебя «бесстрашным». Даже сейчас, ты гулял недалеко от их родового поместья. О, — она снова рассмеялась пуще прежнего, что не могла сразу выговорить надуманное, — ты… ты… ты… таакой бе… траш-ный, что небофь и устро… ил т…т пжар, — наконец-то еле-еле промямлила она. Всё это действо было столь уморительным, что и я, и Захар сами невольно засмеялись (даже двое впереди повернулись узнать, всё ли у нас в порядке).