― Не так, ― возражает Джон. ― Сначала ты засовываешь дно, а не горлышко.
― Тогда принеси мне детское масло из-под раковины в ванной.
После долгой паузы, ощущение руки возвращается на мою задницу, раздвигая половинки. Затем холодные капли чего-то склизкого. Еще раз чувствую прохладу пивной бутылки, когда ее вдавливают между половинками. Разрывающее давление. Я ощущаю, как бутылка упирается в тазовую кость.
― Бл*ть. Не думаю, что она войдет.
― Толкай сильнее.
Чувствую, как диван прогибается, когда Стив, должно быть, встает на колени позади меня. Бутылка в очередной раз прижимается к отверстию. На сей раз он толкает сильнее. Гораздо сильнее.
Я ору в агонии, когда нежное кольцо мышц заднего прохода поддается, и бутылка входит внутрь. Это гораздо хуже, чем кулак Стива. Это жестоко и безжалостно. Минуя наружное кольцо, Стив смог протолкнуть бутылку на несколько миллиметров, и холодное стекло пронзает мои внутренности, заставляя проход открываться. Мой желудок скручивает узлом. В задней части горла ощущение жжения, будто вот-вот оттуда что-то вырвется. Мускулы вдоль нижней части спины сковывает, когда бутылку толкают глубже. Миллиметр за миллиметром он растягиает меня и заставляет принять эту жестокую пытку.
― Чувак, как бы я хотел, чтобы эти штуки были оснащены динамиками, мы могли бы слышать ее крики, ― замечает Джон, когда снимает на видео мое застывшее лицо.
― Я точно также говорил, ― отвечает Стив, когда снова толкает бутылку.
Используй боль. Используй боль. Используй боль. Обрати боль в гнев. Держись за свой гнев.
― Вот так, сучка. Трахни эту пивную бутылка, как шлюха! ― кричал Стив, когда водил ею в, и из моей задницы.
Он вновь поднял меня высоко и заставил снова встать на ноги. Дотянувшись до бедра, мужчина схватил горлышко бутылки, она непристойно торчала из моей задницы.
― Джон! Джон! Сфотографируй это!
В мрачной комнате следует несколько ярких вспышек.
Используй боль. Используй боль. Держись за свою ярость.
Горячая бушующая ярость сменяет боль. Я концентрируюсь на горьком скручивающемся жжении в груди.
Со смехом, Стив хватает меня за волосы.
― Тебе это нравится, Дарла?
Меня. Зовут. Джейн. ДЖЕЙН!
Мое зрение на мгновение туманится, а потом проясняется. Перед собой я вижу, как испуганный взгляд Стива обдает ужасом.
― Господи, еб*ный, Боже!
Стив спихивает меня со своих колен. Я падаю на пол, покалеченная и безжизненная, бутылка все еще болезненно торчит из меня.
― Кукла моргнула!
― Что?
― Кукла моргнула, мать твою!
― Чувак, ты под кайфом и пьян.
― Говорю тебе, мужик, она моргнула!
Джон хватает меня за волосы. Сильно встряхнув тело, он орет на Стива.
― Это просто секс-куколка, чувак. Она ненастоящая!
Стив ходит туда-сюда в маленькой комнате. Глубоко вздохнув, он пробегается рукой по волосам, прежде чем потереть лицо.
― Ты прав. Прав! Я просто, бл*ть, ошибся.
Джон швыряет меня на пол.
― Слушай, просто брось это в шкаф. Я закончил с этим на сегодня.
Джон хмыкает.
― Ты такая еб*ная киска.
― Просто сделай это.
Джон подхватывает мое искалеченное тело с пола. Открыв шкаф, он толкает меня внутрь головой вперед. Тело лежит сломленной кучей.
― Погоди. Не могу оставить это, ― произносит он, когда уже собирается закрыть дверь.
С холодным бессердечием он выдергивает бутылку из моей задницы. Оставив зияющий задний проход.
Дверь шкафа закрывается.
Меня вновь запихнули в темную комнату, но на этот раз все по-другому. Я иная.
Я моргнула.
Глава 7
Больше не считаю дни. Не прислушиваюсь к жужжанию кондиционера.
Мне безразлично.
Я моргнула.
Я, бл*ть, моргнула.
Лелея свой гнев, словно это новорожденное дитя, я взращиваю его в своей груди. Вскармливаю и нянчу. Наслаждаюсь тем, как он растет. Он согревает меня, когда холодно. Утешает, когда одиноко. Мой гнев сияет во тьме.
Сначала мои веки. Потом палец. Затем ладонь. После рука. Мои губы.
В конечном итоге, я смогла заставить себя принять сидячее положение в шкафу. Мне хотелось плакать, смеяться и петь, когда получилось повернуть голову. Это ― мелочь, но моя. По крайней мере, я могу вновь что-то контролировать. Прежняя я. Моя жизнь. Личность. Все воспоминания, за которые я так отчаянно цеплялась, начинают отступать. Сентиментальности нет места. В мыслях лишь гнев. Это мое. МОЕ.
Стив возвращается через несколько недель.
На сей раз, я готова.
***
― Бл*ть. Ты вся грязная, ― произносит он с отвращением, когда вытаскивает меня из шкафа.
В этот раз я должна быть послушной и податливой.