― Нет. Не приходи, ― отвечает Джон.
Одна нога приподнимается с пола. Темное укрытие дивана исчезло.
― У меня есть планы.
Нет необходимости видеть жестокий взгляд его глаз, чтобы понять, что случится.
Господи, бл*ть, нет! Нет! Нет! Это несправедливо! Ты злишься на Лейси, а не на меня!
Джон присаживается на корточки. Теребит свое ухо.
― Что это? Что ты сказала? ― произносит он.
Он меня слышит! Он слышит меня! Слава Богу!
Подобно тому, как ярость позволяет мне двигаться перед Стивом, мое отчаяние, должно быть, прорывает барьер и помогает Джону, наконец-то, услышать меня. Осознать, что внутри человек, попавший в ловушку.
Теперь он больше не причинит мне вреда.
Меня зовут Джейн. Пожалуйста, помоги мне! Помоги! Я в ловушке, и не понимаю почему. Пожалуйста, спаси меня!
― Что такое, Лейси? Хочешь трахнуться со мной, как грязная шлюха?
Что? Нет! Джейн. Меня зовут Джейн.
― Хочешь, чтобы я засунул свой кулак в твою задницу и помог вытащить палку застрявшую там?
Джон протягивает руку и хватает меня за горло. Подняв меня, словно пушинку, он швыряет мое измученное тело на диван.
Отчаяние застилает меня, когда понимаю, что меня никто не слышит. Хуже всего то, что мне предстоит вынести все, что он имеет против Лейси. Очевидно, в этой загробной жизни, я получаю наказание не только за свои долбаные грехи, но и за поступки красивых девушек. Может поэтому красотки так привлекательны и живут своей идеальной, маленькой жизнью? Потому что в иной вселенной за них страдает какая-то обычная девушка. Получая удары и дерьмо, предназначенное для них.
Мои немигающие глаза пялятся, как Джон снимает ботинки и медленно расстегивает ремень. Обычно он откидывает его в сторону и опускает язычок молнии на джинсах, чтобы освободить член, но в этот раз мужчина просто стоит надо мной, обернув ремень вокруг кулака.
― Еб*ная сука.
Он просто взбешен, отводит руку назад и резко выбрасывает вперед, сильно ударив меня в челюсть. Мое скрученное тело отлетает в обратном направлении, кувыркаясь через спинку дивана, сваливаясь на пол. Джон огибает кушетку и пинает меня в живот. Слава Богу, что снял ботинки. Снова боль... чертова боль. Схватив меня за руку, поднимает с пола и кидает на подлокотник. Если бы я была настоящей, то плечо вылетело бы из сустава, но все кажется реальным. Боль настоящая.
От удара в челюсть голова пульсирует и раскалывается. Острая боль пронзает ребра.
― Ты просто не в моем вкусе, ― подражает он высокому фальцету Лейси.
С лицом, уткнувшимся в диванные подушки, понятия не имею, что будет дальше. Рассечение кожи на моем теле единственное предупреждение, прежде чем пылающая боль охватывает мою задницу и бедра.
Еще один треск и снова всплеск боли.
Каждый удар более острый и жестокий, чем предыдущий.
Ничего не могу сделать, чтобы защитить себя.
― Тебе нравится это, Лейси? Ты шлюха! Нравится вкус моего ремня? Спорим, что ты плохая девочка, которая обожает, когда ей надирают задницу. Правда?
Нет! Стоп! Я Джейн. Пожалуйста, остановись! Больно.
― Хотел бы я, бл*ть, слышать твой вопль. Они должны делать эти штуки, чтобы задница краснела, когда лупишь ее.
Каждый мучительный удар его кожаного ремня обжигает кожу пылающим мучением. Мой распахнутый рот кричит и умоляет остановиться.
Джон нависает надо мной, кажется, часами избивая спину, задницу и бедра своим ремнем. У него нет причин останавливаться. На пластиковом теле никогда не появятся шрамы и кровь.
Пожалуйста. Пожалуйста. Прошу, не надо.
Мой скулеж не доходит до глухих ушей.
Единственная передышка наступает, когда рука мужчины устает. Тяжело дыша, Джон возвращается на кухню. Я слышу, как открывается и закрывается дверца микроволновки. Потом запах горячей пиццы.
Он стоит там босой и поглощает остатки еды.
Словно обычный парень.
Как нормальный парень, который не забил девушку ремнем до полусмерти.
Потому что на самом деле он и не... он избил меня вместо нее.
Не девушку... а оно.
Тем временем мое тело охвачено дрожью и болью. Словно на каждом дюйме синяки и порезы, когда лежу на подлокотнике. Не в первый раз думаю, что умру... снова.
Господи, молю, пожалуйста. Просто дай мне умереть.
Я вздрагиваю от звука приближающихся шагов Джона. Кода он переворачивает меня, то вижу в его руке маркер.
Откинув мою голову назад, мужчина начинает что-то писать у меня на лбу. Пытаюсь разобрать буквы по движениям маркера, скользящего по коже, но не могу. Джон отстраняется назад, чтобы полюбоваться на свою работу и ржет.
Чувство страха засасывает меня.
Передвигая мое беззащитное тело, он пишет что-то на животе. Пытаюсь наклониться вперед, чтобы разглядеть, но ничего не выходит.