― Разденься, ― командует он.
Ритуал совокупления у неандертальцев сводится к приказу «Раздеться».
Проглотив желчь, обжигающую мое горло, выдавливаю соблазнительную улыбку и стягиваю через голову свой нежно-розовый свитер. Аккуратно кладу его на кресло рядом с кроватью. У меня была только что приобретенная прелестная одежда, и мне не хотелось швырять ее на пол, который я знала по личному опыту, был грязным и испачканным спермой и пивом.
Затем спускаю джинсы.
― Проклятье, у тебя отличные сиськи, ― облизывает он свои губы.
― Знаю.
Я улыбаюсь. Он не ошибся. У Хелен великолепные сиськи. Гораздо лучше, чем у меня. Какое бы наказание я ни заработала, оказавшись в адской ловушке, по крайней мере, получила красивые сиськи.
Повернувшись, я играю с застежками стринг на бедрах, слегка наклоняюсь, чтобы продемонстрировать ему свою задницу.
― Забирайся на эту кровать и трахни меня.
Я оглядываюсь через плечо и пристально смотрю на его твердый член, торчащий между ног.
Хер, который причинил мне столько боли и унижений.
Ежедневная деградация.
― Поглоти меня целиком, шлюха.
Его мощный ствол был засунут мне в рот. Кожа его члена была горячей на фоне прохладного пластика моих губ. На вкус он был как соль и пот. Головку затолкали глубоко одним толчком. Сложно представить, что я могу забыть ужасную жестокость этого поступка. Ощущение беспомощности.
Моя внутренняя суть рвалась и боролась за дыхание, тогда как внешнее тело спокойно встало на колени между его бедрами и приняло издевательства. Он простонал, когда его член заполнил мой безвольный рот.
― Бл*ть, было бы круто, если бы я мог слышать, как ты давишься, ― прохрипел он, когда усилил свою хватку на моей голове.
Я вытряхиваю из своей памяти эти жестокие воспоминания.
Не оглядываясь назад, выхожу из комнаты.
― Куда ты собралась?
― Принесу пива. Сейчас вернусь.
Войдя в гостиную, я не слышу его ответа. Опустившись на колени, вытягиваю секс-куклу из-под дивана.
Она все еще лысая, однако слово «шлюха» исчезло со лба. Усаживаю ее и смотрю в безжизненные голубые глаза.
Всматриваюсь.
Стремлюсь хотя бы разглядеть боль и отчаяние в стеклянных глубинах.
Даже если никто другой не сумел бы.
Надеюсь, что я смогу услышать ее крики.
Даже если бы никто другой не смог.
Только молчаливый пустой взгляд встречает меня.
Хелен?
Хелен? Теперь ты там?
А имело бы это значение, если бы было так?
Ее досье у психотерапевта мне ничего не подсказало. Интересно, заслуживала ли она такую судьбу.
Даже если и так, это имело значение?
Заслужила ли я свою?
Разумеется, я прикончила несколько паршивых сучек, единственным вкладом которых в мир, был выброшенный ими углерод, и их обесцвеченные блондинистые волосы. Было ли это на самом деле какой-то потерей?
― Какого хера ты там делаешь? ― донесся возглас из спальни.
― Уже иду, малыш!
Схватив куртку, обернула ее вокруг куклы.
Останавливаюсь на кухне, чтобы прихватить пару бутылок пива перед тем, как вернуться в спальню.
― Какого хрена? ― орет он, дергая свои прикованные запястья.
Я не реагирую.
Подойдя босиком к кровати, забираюсь на матрац и седлаю его бедра. Член прижимается к моей пи*де и низу живота.
― Хочешь глотнуть? ― спрашиваю застенчиво. ― Открой рот.
Он подчиняется... как тот глупый парнишка, которым и является.
Выливаю содержимое ему в рот.
Он начинает задыхаться и плеваться, а на его шее образуется пенистый бассейн и жидкость, стекая, впитывается в подушку.
Положив свою теплую руку на середину его груди, я слегка надавливаю на нее. Ощущая хрупкие кости грудной клетки, нажимаю сильнее, не позволяя легким полностью расширяться.
Его плечи дергаются, когда он пытается убрать пивную пену.
― Ты еб*ная сука, ― задыхается он.
Наклоняюсь ближе.
― Но так гораздо приятнее, когда я слышу, как ты задыхаешься.
Когда хватаю за член, его глаза широко распахиваются от страха.
Теперь до него начинает доходить.
― Послушай, сумасшедшая сука. Отъ*бись от меня.
Джон пытается сдвинуть бедра, но я сжимаю свои ноги и остаюсь на месте. В качестве наказания впиваюсь ногтями в мякоть основания его члена.
― Бл*ть! Господи Боже!
― Лучше будь паинькой, ― издеваюсь. ― А теперь снова открой рот.
Джон незамедлительно закрывает его. Губы скрываются, когда он втягивает их между зубов.
Еще сильнее впиваюсь ногтями в член, поворачивая свое запястье.
Он воет от боли.
― Я сказала, открывай рот, шлюха.
― Умоляю. Пожалуйста. Зачем ты это делаешь? Тебе нужны деньги? Возьми мой бумажник.