— На нас напал страшный вихорь! — насупился парень с распухшим носом и синими кругами под глазами — следами удара Дианы. Он изо всех сил давал девчонке понять, что она тут лишняя. — Разметало нас. Верно, остальные сейчас приедут.
Хел вздохнул. Он всерьёз опасался, что не приедут.
Покрывало было голодное. Трое людей — это ему как раз, чтобы наесться досыта и уснуть потом на месяц-другой.
— А мы его напугали, этот ваш вихрь! — объявила Диана, не замечая, что вчерашние знакомцы ей не рады. — Он сам от нас убежал, скотиняка такая! С визгом!
— Да ну ты? — не поверил третий из парней, тощий, которого Диана почти и не помнила.
— Ещё как убеждал! — пояснила она. — От Хела. Он самый настоящий маг!
Светловолосый вздохнул и покачал головой, но спорить не стал.
— Так вы тоже едете в академию? — удивился ражий, разглядывая «настоящего мага».
— А то! — радостно воскликнула Диана. — А давайте-ка с нами пивка?! За будущую учёбу!
Официант как раз принёс пироги и пиво. И заметив, что людей за столом больше, чем кружек, спросил, нести ли ещё?
— Тащи ещё пять! — приказала Диана.
Парни из Лимса немного оттаяли, услыхав про дармовое пиво. Только тот, что с разбитым носом, продолжал хмуриться. Но постепенно пиво успокоило и его.
Когда в дверях показался Малко, следом Петря, Диана уже вовсю болтала с парнями из Лимса.
Подручные конюха, увидев такое, враз оробели. Встали у стенки, понимая, что тут им не Лимс, чтобы сидеть с господами за общим столом.
Но Диана к предрассудком богатых относилась с презрением.
Ну да, родители отдали обоих мальчишек на обучение к конюху, по сути — продали их за долги. Но деньги-то есть не у всех.
А по другим достоинствам — Малко и Петря, может, и поумнее будут. Вон Малко уже и на мечах немного дерётся.
— Идите сюда! — она показала подручным конюха на свободные стулья. — Тут все сядем.
Парни из Лимса начали было коситься на такое безобразие, но тут во дворе застучали копыта.
Ражий так и подскочил. И двое его друзей — тоже.
Хел вышел с ним вместе и тут же вернулся.
— Ещё двое приехали, — сообщил он.
От двери доносились обрывки разговора:
— А Войко-то куда делся?
— Да мы не видели. Небо всё потемнело, а кони как понесут…
— Приедет ещё, поди.
— Может, сильно к югу забрал?
Парни вошли уже впятером, стали хлебать пиво и коситься на Диану.
Хел молча разглядывал парней.
— А возвращаться-то вы как будете? — спросил он вдруг. — Даже если приятель ваш не вернётся — одного человека покрывалу мало. Сожрёт оно вас на обратном пути. Тут-то оно ещё нас испугалось, а мы назад не поедем.
— Почему это только нам возвращаться? — спросил ражий, неуверенно ёрзая.
Он был тут явно за главаря.
— В академию будут брать тех, у кого есть способности к магии. Вот у него, — Хел кивнул на Малко. — И то шансов больше.
— А зачем же тогда на площади всем кричали? — обиделся ражий, словно это Хел его и позвал.
— Чтобы больше людей прибыло на отбор, — пояснил тот. — Вы ж сами не знаете, что умеете…
— А ты — прямо знаешь! — перебил ражий.
— Он маг, — напомнила Диана. — Он безо всяких шуток тварь от нас отогнал. А меня возьмут, потому что я дочка магистра.
Хел улыбнулся такой причине, но опять промолчал.
— А что же тогда делать? — спросил ражий растерянно. — Отец велел, чтобы я домой и не возвращался, убьёт.
— Почему? — удивилась Диана.
— Так там же кормить будут, в академии, — пожал плечами ражий. — Ну и одевать.
Диана с прищуром уставилась на серебряную пряжку его ремня.
— Ну, да, да, — сдался парень. — Отец меня уже пятнадцать лет кормит, деньги на меня тратит, а я к серебряному ремеслу не способен. Вот и ищет, кому в ученики отдать. Грозит к кожевникам. Руки, мол, у меня здоровенные, самое то — кожу мять. Я, говорит, тебя больше кормить не намерен, — он шумно втянул носом воздух и отрезал: — Так что мне дороги назад нету! У меня единственный шанс — учиться.
— А ты кто вообще? — без церемоний спросила Диана. — Я — дочка магистра Фабиуса Ренгского. — Про Борна она решила пока умолчать. — Диана Ренгская. Это Хел, он ученик книжника. Это мои слуги — она кивнула на подручных конюха, втихую уплетающих пироги.
— Я — Хьюго Арленский, сын серебряных дел мастера Гвидо Арленского, — пояснил ражий. — Он потряс над столом здоровенной рукой. — Только пальцы у меня — как сосиски. И к семейному делу я негодный.
Хел посмотрел на него пристально.