— Господин Зибигус, — несмотря на внешнюю неуклюжесть, парень был обучен говорить грамотно. — Разрешите ли вы пройти испытание вместе с друзьями? Мы вместе приехали в Вирну. Возможно, от рождения я и лишён магии, но предан добрым друзьям, и это придаст мне мужества. Вернуться я не могу, отец велит выгнать меня из дома.
Толстяк пристально уставился на парня, но ничего особенного в нём не заметил.
Зибигус разглядел, что ражий приехал вместе с дочкой магистра Фабиуса. Возможно, такая красивая девица и в самом деле взбодрит парней, а они докажут, что преграда преодолима? А то ведь останешься совсем без студентов.
Он кивнул.
Хел, держась так, чтобы Малко с Петрей загораживали его неброскую фигурку, отправился к арке вместе со всеми.
Конечно, чёрт не слепой. И потом поймёт, что его надули. Но это будет потом.
Хьюго шёл первым, но у арки остановился, поджидая товарищей.
Диана обогнала его, протянула руку, пытаясь понять — сильно ли жжётся пламя?
Не поняла. Из черноты веяло то обжигающим жаром, то холодом. Похоже, это было совсем и не пламя, а какая-то колдовская субстанция.
— Ну и чего встали? — спросила парней Диана.
Она первая вступила под арку.
Хел тенью скользнул за ней. Следом бросился Малко, а потом и все остальные. Господин Зибигус был прав — порывистая девица заставила парней потерять страх.
Темнота окутала Диану жаром, но шаг… и сверху хлынули потоки ледяной воды.
Она завизжала — вода обожгла, словно кипяток!
— Вперёд! — крикнул Хел. — Быстрее!
Он схватил Диану за руку и потащил сквозь ливень!
Прыжок, ещё… И перед испытуемыми, промокшими, казалось, до самых костей, поднялась стена самого настоящего огня.
— За мной! И ничего не бойтесь! Вы — мокрые, а путь через огонь — такой же короткий, — быстро пояснил Хел. — Двигаться только вперёд!
Он рванул Диану на себя, обнял и кинулся с нею в огонь.
***
— Куда ведёт эта арка? — спросила Ханна.
Разговор с мужем разволновал правительницу, и во двор она вышла, опираясь на руку Борна.
Прикосновение демона было сухим и горячим, словно она положила ладонь на печку. Но не обжигающим. А опора придавала ей уверенности.
— Да особенно никуда, — рассеянно улыбнулся Борн.
Он размышлял о человеческой хитрости. Сейчас Александэр, раздавленный недавним заточением, казался агнцом, но что будет, когда он ощутит силу? Кто будет надзирать за ним денно и нощно? Людская стража?
— Она сама себе вход и выход? — удивилась правительница, разглядывая белый камень.
Арка возникла во дворе из ниоткуда, но ничем не отличалась от настоящей. Просматривались и неровности кладки, и трещины в камнях.
Неужели это был просто мираж?
— Арка ведёт к парадному входу в этот же самый дворец, — пояснил Борн, усилием воли отодвигая беспокоящие его мысли. — Там, на крыльце, стоят сейчас будущие студенты. Чтобы начать учиться, они должны сначала пройти сквозь арку.
— И что им мешает? — пожала плечами Ханна.
Она хотела было подойти поближе и рассмотреть удивительное творение магии, но не решилась отпустить локоть Борна.
Освобождение Александэра, как правительница ни крепилась, плохо подействовало на неё. Лишь рядом с демоном да на троне она ощущала себя защищённой.
— Мы выбрали для испытания две из существующих стихий, — Борн заметил наконец интерес своей спутницы и направился вместе с ней к арке. — Сначала на того, кто захочет пройти сквозь, обрушится вода, потом ему преградит дорогу огонь.
— Но зачем? — удивилась Ханна. — Разве это поможет отбирать потенциальных магов?
— Дурак Зибигус не смог придумать ничего поумнее, — невесело рассмеялся Борн. — На самом деле мы вообще пока не способны отобрать тех, кого сможем научить магии. Возможно, обучаем любой нормальный студент, возможно — никто. А вот напугать юнцов перед обучением не помешает. Старый чёрт требует ещё и узаконить розги. Боится, что не справится с толпой малолетних бандитов.
— Мне кажется, битьём ничему хорошему научить нельзя, — нахмурилась Ханна.
— А разве дисциплина — это хорошее? — усмехнулся Борн. — Дисциплина — подчинение требованиям, а подчинение — это насилие.
— Демоны, наверное, не подчиняются никому?
Борн и Ханна остановились в десятке шагов от арки, но и отсюда она казалась совершенно реальной. От неё даже пахло горячим камнем.
— Напротив, — Борн уже откровенно смеялся над невежеством своей собеседницы. — Наш мир очень жёстко регламентирован. В нём ещё больше условностей, чем в мире людей. В аду мне никогда не удалось бы усадить на трон женщину, это не в наших обычаях.