Ханна подняла глаза: лицо демона, полное сдержанной силы, светилось сейчас как-то особенно. Но глаза были тусклыми, скорее, серебристыми, чем алыми.
— Я всегда полагал, что у людей и сущих не может быть совместных детей, — произнёс он всё так же тихо. И вдруг возвысил голос: — Но я ошибался!
— Почему ты так решил? — «Не может быть совместных детей! Неужели всё-таки фурия? Как страшно!»
— Вон та девушка, — Борн указал на удаляющуюся по тропинке брюнетку. — Дочь этого старого чёрта, Зибигуса. Я вижу в ней кровь сущих!
— Но… — «Чёрта?» — …Разве такое возможно?
Ханна возблагодарила матушку, научившую её приличным в обществе фразам. Иначе она бы сейчас молчала, как рыба, лишь разевая в удивлении рот.
— А вот это я вытрясу из него сегодня же вечером! — нахмурился демон и ласково посмотрел на Ханну. — Не огорчайся, правительница. Не всё так, как ты думаешь. И не верь обманщикам. В мире так много удивительного и непостижимого, что удивления хватит и без обмана.
Арка мигнула, выпустив сразу пятерых мокрых парней. Они крепко держались за руки.
— Ну вот, — сказал Борн, указывая им на тропинку. — Какие-то студенты у нас всё-таки будут. — А учитывая Хела и дочку Зибигуса…
— Хела? — перебила его Ханна. — Значит, мне не померещилось, и тот белобрысый мальчик — это Хел, подмастерье книжника Акрохема?
— И демоническое отродье, — кивнул Борн.
— Он тоже родом из ада, такой юный?
— Нет, — демон покачал головой. — Я же говорил тебе, что сущие: черти и прочие обитатели ада, при рождении — неразличимы и бесформенны. Только книга адского договора может окончательно определить, кто перед ней — бес, демон или ещё какая-то тварь. Все это — согласно задаткам, внутренним убеждениям, склонностям. Но Хел попал на землю комком слизи. Он вырос и развился среди людей. Некому определить его сущность. Он — ничто, безродная тварь.
Мрачность Борна слегка испугала Ханну.
— Но он милый мальчик, — она попробовала заступиться за Хела. — И старый Акрохем очень привязан к нему.
— Но никто не может определить в нём меру лжи! — сердито отрезал Борн. — Бесы и демоны, как высшие твари ада, не способны к обману. Черти — самая низшая ступень — лживы почти как люди, но и они не могут солгать демону. А всякая лавовая грязь… — он покачал головой. — Пусть только попробует!
— Ты боишься, что он дурно повлияет на Диану? — сообразила правительница.
— Я боюсь, что он нарушит своё обещание.
— Но… какое?
Глава 2. Дети
Диана застыла перед великолепным крыльцом, выложенным разноцветной плиткой.
Поглядела на грязные сапоги, пожала плечами — не разуваться же — и потопала по нарядным ступенькам к резным дубовым дверям, приветливо распахнутым перед будущими студентами.
Сквозь арку к концу дня сумело пройти двадцать два человека: девятнадцать парней и три девушки.
Экзамен затянулся надолго. Два мрачных стражника велели всем новоприбывшим ждать в саду перед фонтаном, пока не поступит команда об окончании приёма.
Воды в фонтане было достаточно, но разговор не шёл, да и в животах уже свербело от голода, когда появился наконец господин Зибигус.
Он сообщил, что испытания продлятся ещё три дня, не все желающие сумели прибыть в столицу к нужному сроку. Но для Дианы и её друзей студенческая жизнь начнётся немедленно.
Господин Зибигус повёл студентов к одному из дворцов, и дубовые двери тут же раскрылись перед ним, словно по волшебству.
Зибигус пригласил студентов входить и потрусил вверх по лестнице первым, не дожидаясь ребят, разглядывающих здание, где им предстояло учиться.
Это был настоящий дворец, построенный ещё до катастрофы. Судя по плиточному крыльцу, ему было не меньше тринадцати сотен лет.
Наследие древних людей, он не возвышался над дворцом правителя, но выглядел элегантнее и породистее его, как боевой конь, даже поседевший от старости, сохраняет пропорции тела и царственные привычки.
У входа Диана остановилась снова.
На мраморной лестнице, ведущей на второй этаж, железными прутьями был прижат к ступенькам ярко-красный ковёр.
Хел, державшийся у девушки за спиной, привычно взял её за руку и первым шагнул на парадную лестницу с каменными перилами. Новый приятель здорово выручил сегодня Диану. Он не боялся ни покрывал, ни ковров.
Девушка оглянулась через плечо: парни тоже двинулись следом. У Малко даже уши покраснели, так ему было неловко идти по такому богатому ковру, уж лучше бы снова в огонь.
Две девушки — брюнетка и рыжая — скромно держались позади парней. Не потому что трусили. Воспитание в приличных семьях было строгим, и они не привыкли высовываться.