«Как нам это упростить?» — спрашивает Штейн.
«У убийцы особый modus operandi».
«Сколько убийц убивают мечами?»
«В западном мире — ноль».
«Поэтому, — говорит Штейн, — мы просматриваем базы данных ФБР и Интерпола и ищем всех преступников, убивших с помощью мечей».
«Можем ли мы использовать распознавание лиц в композитном изображении?»
«Нет, технологий нет, — хмурится Штейн. — Я могу привлечь команду для помощи».
«Мы с тобой видели его лицо, — говорю я ей. — Это на нашей совести».
Мы обращаемся к базам данных ФБР и Интерпола. Я поражен количеством результатов, которые приходят из Японии.
«Ради бога, — говорю я. — Что такого особенного в японцах и мечах?»
«Оружие в Японии запрещено. Как и мечи, кстати, но наказания за него менее суровые».
«Хорошо, как нам это разделить?»
«Ты сортируй по возрастанию, я — по убыванию. Встретимся посередине».
Мы заказываем ужин и устраиваемся на долгую ночную работу. В цифровых файлах есть фотографии, сделанные в полиции, а также изображения оружия и жертв. Мечи в Японии – довольно размытая категория. Существует оружие, изготовленное промышленным способом, старые реликвии и оружие, которое я бы назвал ножами. Многие ножи выглядят как мечи, с дешёвыми деревянными рукоятями и клинками длиной в два фута. Нож с клинком длиной в два фута – это дешёвый вакидзаси.
У каждого есть такой.
Убийство холодным оружием оставляет ужасные раны. Фотографии, как цветные, так и чёрно-белые, невероятно кровавы. Я предпочитаю убивать из винтовки или пистолета, с максимально возможного расстояния от цели.
Когда вы работаете достаточно близко, чтобы воспользоваться ножом или прикоснуться к людям, ситуация может стать грязной.
Японские гангстеры, похоже, любят работать с лезвиями.
«Мы не задали ни одного важного вопроса», — говорит Штейн.
«Я думал об этом».
«Ты дерзкий, не правда ли?»
«Откуда у убийцы вакидзаси? Надо искать оружие».
«Сейчас он уже на дне залива».
«Я уверен, что ты прав».
Постояльцы отеля приходят и уходят. Официанты незаметно подливают нам кофе. К часу дня мы со Штайном остаёмся единственными гостями.
«Боюсь, ресторан закрывается», — говорит наш официант.
«Как отель относится к обслуживанию номеров?» — спрашивает Штейн.
«У нас обслуживание номеров круглосуточно».
«Подаётся на кухне этого ресторана?»
"Да."
«Мы останемся здесь, закажите еду из меню обслуживания номеров».
Официант пожимает плечами: «Я сообщу дежурному».
Я встаю, потягиваюсь и прохожусь по залу ресторана. Вернувшись к столику, я сажусь и смотрю на Штейна.
«Все эти файлы из Японии и Кореи. Если он здесь, значит, он ездил в США».
«Ради ядерной бомбы стоит путешествовать».
Я бросаюсь на землю и продолжаю листать файлы. «Посмотрите на всех этих якудза».
«Японские гангстеры».
«Да. Те, что с татуировками».
К каждому фото в полицейском участке прилагаются фотографии торса гангстера спереди и сзади. Меня восхищает разнообразие татуировок. Замысловатые узоры, красивые цвета.
«Вы заметили у него какие-нибудь татуировки?» — спрашиваю я.
«Нет, а ты?»
«Нет. Он был хорошо укрыт».
Я опускаю голову, заставляю себя сосредоточиться.
Сигнал с телефона Штейна заставил меня вздрогнуть.
«Штайн», — говорит она и прислушивается. — «Спасибо, это хорошие новости».
«Полиция его нашла?»
«Нет. Состояние Синтии Бауэр оценивается как критическое, но стабильное. Они считают, что её шансы на выздоровление улучшаются».
Мы опускаем головы и продолжаем изучать записи.
Небо за панорамными окнами ресторана светлеет. Штейн идёт на кухню и возвращается с полным кофейником.
Моё внимание привлекает фотография. «Что ты думаешь?» — спрашиваю я.
Штейн обходит меня сзади, наклоняется ближе и заглядывает мне через плечо. «Это может быть он», — говорит она. «На этих фотографиях у него волосы короче».
«Да, но посмотрите, как он себя держит. Эта уверенность… можно сказать, высокомерие… его отличает».
Это то же самое лицо. Широкие черты, высокие скулы, умные глаза. Торс мужчины более примечателен. На спине у него вытатуированы два дракона: красный, чёрный и жёлтый.
Они покрывают его лопатки и рычат друг на друга, цепляясь передними лапами, а крылья, словно летучие мыши, расправляют остальную часть его спины и боков.
«Татуировки обозначают ранг и профессию якудза», — говорю я.
«Карты и кости означают, что этот человек — профессиональный игрок.