Я поворачиваюсь на сиденье, смотрю в заднее стекло такси.
Окружающая среда – настоящий когнитивный кошмар. Слишком много всего происходит. Мы проезжаем площадь шириной в два футбольных поля. Волны людей выливаются из выходов метро и хлынули туда-сюда по открытому пространству. Много молодёжи и туристов. Район кипит энергией. Мне хочется сказать водителю, чтобы он свернул на боковые улицы, где легче заметить хвост. Бесполезно, я не говорю по-английски.
Штейн ёрзает. «Брид, как думаешь, мы сейчас в поле их зрения?»
«Возможно, нет, но было бы глупо их недооценивать».
Таксист сворачивает с главной улицы. Улицы становятся уже и темнее. Такигава Кен дал нам адрес, но я не вижу ни табличек с названием улицы, ни номеров домов на двери.
Тротуаров нет. Токио был спроектирован так, чтобы сбить с толку любого, кто ожидает увидеть сетку улиц и проспектов.
Улица, хоть и тускло освещенная, чистая. Водитель останавливает машину перед длинным двухэтажным зданием. Окна на втором этаже темные, но над ним горит свет.
Входная дверь. Водитель указывает на здание и говорит что-то по-японски.
Мы прибыли.
Штейн платит за проезд, и мы спешиваемся.
Улица достаточно широкая, чтобы разъехаться двум машинам, но движение не очень интенсивное. Одна или две машины объезжают остановившееся такси. Пешеходы идут посередине и расступаются, услышав приближающиеся машины.
Я подхожу к двери. Изнутри доносятся резкие крики и удары падающих на маты тел. Я киваю Штейну, толкаю дверь. Мы входим в додзё, снимаем обувь и встаём сбоку от двери.
Додзё — это длинный зал, сто пятьдесят футов в длину и шестьдесят футов в ширину. Стены обшиты светлым деревом, полы устланы чистыми белыми циновками. Около тридцати мужчин и женщин сидят в три ряда, образуя широкую букву U вокруг центра. Каждый одет в белое кимоно и цветной пояс.
На вершине буквы U стоит молодая женщина. Темноволосая и бледная, она одета в белую рубашку и ярко-красные хакама.
Она босиком. Рукава её рубашки мешковатые и доходят до локтей.
Она указывает на студента. Тот вскакивает и подбегает, чтобы ударить её кулаком.
Девушка отходит в сторону, правой рукой перехватывает атакующую руку студента, а затем заносит левое предплечье над его бицепсом.
Она ударяет его высоко в грудь. Резким движением сбивает с ног. Он падает на мат, его правая рука всё ещё зажата в её захвате. Он шлёпает по мату, чтобы смягчить падение, и она отпускает его. Поднявшись на ноги, он кланяется и возвращается на своё место.
Такигава Рин.
Она указывает на ещё двух студентов, мужчину и женщину средних лет, и рычит команду.
Двое учеников встают и смотрят друг на друга. Мужчина собирается ударить женщину, которая повторяет приём своего сэнсэя.
«Мата», — командует девушка в красной хакаме.
Студенты снова встают друг напротив друга, но на этот раз атакует женщина. Мужчина повторяет приём, бросая женщину на пол.
«Йой», — говорит сэнсэй. Ученики возвращаются на свои места.
Рин стоит неподвижно на вершине буквы U. Изучает меня и Штейна.
«Джесуто га имасу», — говорит она. «У нас гости».
Студенты поворачивают головы и смотрят на нас. Рин внимательно смотрит на меня. «Полагаю, вы американец», — говорит она. «Хотите попробовать? Я вас не трону».
Мой рост 180 см, а у неё 175 см. Высокая для девушки, но, с другой стороны, Такигава Кен моего роста. Их отец был крупным гайдзином.
Она хочет устроить демонстрацию против мужчины, который значительно крупнее ее.
«Хорошо», — я снимаю куртку и носки.
«Давай, Тигр», — шепчет Штейн.
Я делаю шаг вперед и смотрю на Такигаву Рина.
Она привлекательная девушка. Евразийские черты лица, высокие скулы, широкий рот и чувственные губы. В её подтянутых предплечьях чувствуется сила. Она слегка потеет. Впадина на шее блестит на свету.
«Толкни меня», — говорит она.
Это базовый приём, и я поддаюсь ей. Толкаю её в грудь ладонью правой руки. Она хватает меня запястьем и валит на землю.
«Возьми меня за запястье», — говорит она.
Я хватаю Рин за левое запястье правой рукой. Она отступает в сторону, тянет меня к себе, я теряю равновесие. Лучше. Она заставляет меня вести себя правой рукой, развернув корпус. Резкая боль пронзает бок. Вот так межрёберные мышцы. Из-за этого я не могу подойти и ударить её левой. Это как танец.
Два быстрых движения — и я на земле.
Она думает, что я не умею падать. Легко меня подводит. Я всё равно смягчаю падение, чистый рефлекс.
Достаточно, чтобы показать ей, что я не новичок.
Я гримасничаю, поднимаюсь на ноги. Рин смотрит на меня с новым пониманием, но глаза его настороженно.
Она видит, что у меня есть способности, но не знает, какие именно.