Мышцы мужчины продолжают функционировать. Они тянут за собой раздробленные структуры и не находят опоры. Правая сторона его тела отделяется от левой. Правая рука цела, но левая оторвана у предплечья. Его глаза, белые в темноте, широко раскрыты от ужаса. Из разорванных артерий хлещут огромные сгустки чёрной крови. Его внутренности, рассечённые угрями, вываливаются на дорогу. Левая сторона его тела сминается у ног Нико. Правая сторона покачивается, затем падает набок.
Нико возвращается в боевую позицию, осматривается. Убедившись, что угроз больше нет, он машет нам вперёд.
Если Рин и встревожена увиденным, она не подает виду.
Я бросаю взгляд на измятые останки двух часовых, но моё внимание привлекает более драматичное зрелище. Я поднимаю лицо навстречу дождю, грому и молниям. Там, сквозь просвет в деревьях, я вижу возвышающуюся надо мной громаду замка Араши.
Замок стоит на каменном основании, словно детская игрушка, но это совсем не так. Само сооружение имеет высоту более ста пятидесяти футов, а основание состоит из цельной скалы толщиной в шестьдесят-семьдесят футов.
Молнии пронзают небо, резко выделяя стены и башни. Мне видна только вершина донжона, поскольку он расположен на восточной стороне замка. Большая часть сооружения скрыта западной стеной.
Нико стоит под дождем, в правой руке у него катана.
«Вот замок, — говорит он. — И ваш проход».
OceanofPDF.com
28
OceanofPDF.com
ТОЛСТЯК
Перед нами зияет пасть туннеля, полная тьмы. Я бы сейчас отдал правую руку за НОД. Использовать фонарики в телефонах — огромный риск, но я не вижу выбора. Лучшее, что мы можем сделать, — держаться подальше от человека с фонарём. Человек с фонарём привлечёт на себя огонь и даст остальным шанс уничтожить нападавшего.
«Ты знаешь, как пользоваться этим оружием?» — спрашиваю я Рина.
«Нет, я никогда в жизни не стрелял из пистолета».
Я беру у Рин «Стерлинг». «Это болт», — говорю я ей.
«Тянешь его назад и поворачиваешь в этот паз. Теперь он взведён и включён. Поворачиваешь его от паза, и он готов к стрельбе. Держишь ствол левой рукой. Только когда будешь готов стрелять, положи палец на спусковой крючок и нажми. В противном случае не клади палец на спусковой крючок. Сможешь так сделать?»
«Да. Я понимаю».
«Порода, — говорит Нико, — я должен продолжать лидировать».
Я качаю головой. «У человека на передовой должен быть фонарь, а тебе нужно держать меч обеими руками. Я пойду первым, ты следуй за мной, не спеша. Ты и Рин держитесь подальше и в стороне, на случай, если кто-то выстрелит в меня».
Нико выглядит задумчивым. «Очень хорошо».
Я достаю телефон, вхожу в пасть прохода и включаю свет.
Фонарик такой яркий, что ослепляет. Я моргаю, жду, пока глаза привыкнут. Это ужасный подход.
Я освещаю пол. Посередине прохода проложена узкоколейная железная дорога.
В окружении крепких каменных стен и потолков. Рельсы влажно блестят в луче моего фонарика. Я указываю на путь, предупреждая Нико и Рин, чтобы они не поскользнулись на рельсах и не споткнулись о шпалы. Снаружи гремят гром и молния. По полу перехода льётся вода.
Я проталкиваюсь дальше в проход. Пройдя двадцать футов, я натыкаюсь на толстый брезент, свисающий с перекладины, натянутой по верху туннеля. Он волочит за собой воду, стекающую по полу. Половина брезента промокла и тяжело висит на поручне. Рельс тянется под ним на другую сторону. Я подаю знак Нико и Рин остановиться и выключить фонарик.
Поверх брезента пробивается легкий красный свет.
Будь я проклят.
Я прислоняюсь к каменной стене. Выключаю фонарик и кладу телефон в карман. Обхватываю пальцами рукоятку пистолета «Стерлинга», надавливаю на ремень, чтобы стабилизировать натяжение. Левой рукой отодвигаю брезент на пять сантиметров.
Брезент – импровизированная световая ловушка. За ним туннель уходит в недра замка. Потолок увешан маломощными вольфрамовыми лампочками, выкрашенными в красный цвет. Чтобы рабочие в проходе могли видеть ночью. Свет настолько тусклый, что я вижу лишь на десять-пятнадцать ярдов дальше, чем рельсы исчезают во тьме.
Я машу Нико и Рин, подзываю их и проталкиваю сквозь брезент.
Ещё десять ярдов. Чем глубже я иду, тем больше тьмы тает в проходе. Первые пятнадцать ярдов стены и потолок были из крупных камней. Внешняя стена. Теперь они из плотно утрамбованного гравия и плотной земли.
Сквозь приглушённый грохот грома и дождя я слышу биение своего сердца. Медленное, ритмичное биение. Я выдыхаю, расслабляю шею и плечи.